И возьми мою боль- Давайте сделаем так, - предложил он. - Вы пройдите в ту комнату и подождите, а я позвоню своему другу. Он приедет и оценит эти часы. Вы согласны? - Нет, - испугалась девушка, решившая, что ее хотят обмануть, - я не могу ждать. Сыроежкин покачал головой. Так и есть. Его хотели обмануть, подсунуть подделку, нашли дурачка. Но, с другой стороны, часы смотрелись так натурально. И девушка на обычных аферисток не похожа. Что же ему делать? - Может, тогда вы подождете в кафе напротив, - вдруг предложил он, - там много народу. Если вы мне не доверяете, подождите там. - Хорошо, - согласилась она, - но меня не пустят в кафе. У меня нет денег. Сыроежкин посмотрел на часы. Ну не мог он ошибиться. Это были настоящие, золотые часы. Но, с другой стороны, у девушки, которая носила их на руке, не было денег, чтобы зайти в обычное кафе. Черт с ним, подумал он, можно рискнуть. - Вот вам деньги, - он протянул ей пятьдесят тысяч. - Арестуйте их и подождите меня в кафе. А Девушка взяла деньги и вдруг сказала с достоинством: - Можете потом вычесть их из стоимости часов. - Да-да, - кивнул Сыроежкин, - только никуда не уходите. Он вернул часы девушке и дрожащими руками начал натягивать пиджак. Если это настоящие золотые часы "Картье", он может стать богатым человеком. А что, если девушка уже ушла? Он бросился к окну. Нет, она пошла в кафе. Сыроежкин вздохнул и, надев пиджак, выбежал из магазина. Она успела выпить чашку кофе и съесть маленький бутерброд, когда вернулся Сыроежкин. Он вернулся не один, с ним был какой-то старик с всклокоченной седой бородой и взъерошенными волосами. Старик прошел прямо в кафе, сел напротив Девушки. Сыроежкин, затаив дыхание, стоял за его спиной. Старик молча кивнул Ираде, протянул руку, сам снял часы и внимательно посмотрел на них. Потом поднял глаза на девушку, снова посмотрел на часы и снова на девушку. И очень тихо спросил: - Откуда у вас эти часы, дорогая? Сыроежкин чуть не упал от радости. Значит, он был прав. Значит, это настоящий "Картье". Он судорожно вздохнул и плюхнулся на соседний стул. Он не зря привел с собой Наума Киршбаума. Это был один из старейших ювелиров Москвы. И к тому же друг его покойного отца. Дед внимательно рассматривал часы. Он любовался ими, как любуются затейливой игрушкой. Потом вздохнул и честно сказал: - Леша, я не видел такой работы никогда в своей жизни. Это шедевр, Леша, и ты должен это знать. Сколько вы хотите за свои часы, дорогая? - спросил он у девушки. - Сто, - сказала она и, замотив недоумение на лице старика, поправилась: - Двести. - Что двести? - спросил изумленный Наум.. - Двести доллараф, - сказала девушка. Дед посмотрел на нее, потом на часы. Потом снафа на нее. - Леша, - сказал он, - ты должен дать этой девочке пять тысяч долларов. - Сколько? - Сыроежкин чуть не упал со стула. -Леша, - повторил старик, - ты должен дать ей пяти; тысяч долларов. И две тысячи мне за экспертизу. Десять процентов. Эти часы стоят никаг не меньше двадцати. Значит, ты все равно будешь в очень большом выигрыше.
|