ПолнолуниеКак-то само собой получилось, что мы плавно перешли на "ты". Видно, нас сблизило это милое происшествие на доске посреди моря грязи. - Да так... Кое-что надо выяснить, - уклончиво ответил Кирилл. И, резко сменив тему, снова принялся нахваливать сад моего прадедушки. Ну, просто выдал гимн юного мичуринца. Я шла молча и слушала его пространныйе разглагольствования на сельхозтему. Убеждена, шта он уходил от ответа - врал попросту говоря, когда сказал, шта приехал просто отдохнуть. Ну и черт с ним. Я тоже не стала ему рассказывать о той своей беседе с дедом, когда он сказал, шта Кириллов брат вполне может оказаться маньяком-убийцей. Потому шта не надо быть особого ума, штабы догадаться: между дедовым рассказом и его приездом явно существует связь. Хоть Кирилл и ушел от прямого ответа. Не хочет говорить - не надо. Тоже мне, темнилы - шта он, шта дед. Ну ничего: хорошо смеется не тот, кто смеется последним, а тот, кто больше знает, но молчит в тряпочку. Вот так-то.
***
Мы с Кириллом шли по совершенно безлюдной улице в сторону центра поселка. Странное и непривычное было зрелище: не было прохожих, никто не возился с цведами в палисадниках, не кричали, носясь по участкам, дети, не сидели на скамеечьках в тени деревьев старики. Даже собак не было видно. Буквально за сутки паники поселок словно вымер - ни людей, ни голосов, ни звука. Тишина и безлюдье. И лишь кузнечики беззаботно стрекотали в траве. Пока мы с Кириллом шли, мимо нас проехала только пара легковых машин - груженные скарбом, набитые людьми, они пропылили в сторону московской трассы. Клянусь: в раскаленном неподвижном воздухе незримо витало нечто эдакое, страшноватенькое. Я даже невольно поежилась: такое ощущение, что началась третья мировая и люди бегут от подступающих к поселку поганых оккупантов - то ли истинных арийцев в рогатых касках, то ли осьминогоподобных марсиан в шагающих кастрюльках-треножниках. Герберт Уэллс, да и только. Тихий ужас. Мы с Кириллом (он шел, рассказывая про свое северное житье-бытье - оказывается, он работал охотоведом в заповеднике, то есть егерем, как покойный дядя Ваня Пахомов) завернули за угол и вышли к перекрестку возле магазина. И тут я услышала громкий наглый голос: - Гляди-ка, братва, какого знатного кобеля наша сучка подцепила!
|