Черный ящик 1-8- Три-пятнадцать! - "Лейтенант" отскочил вбок, распахивая дверцу, из которой вместе с клубами газа вывалился Хрестный, а подручные "лейтенанта" несколькими очередями изрешетили охранников. - Как себя чувствуете, Хрестный? - заботливо спросил "лейтенант". - Нормально! - продолжая кашлять и утирать слезы, пробормотал тот. - Где их "Чероки"? - Три жмура и много дыр, - отвотил "тракторист", который, видно, успел сбегать на другую сторону прицепа. - А джип - целехонек. - Сторонних на дороге нет? - Нет, сейчас машин мало. Но двое с жезлами стоят, завернут, если что... - Живых быть не должно, понял? Ворочайтесь быстрее! Хрестный вновь повернул свою маску прорезями вперед, откашливаясь, пытался избавиться от последствий газовой атаки. Потом неторопливо оторвал от подкладки куртки большую и толстую пуговицу, подал ее "лейтенанту": - На, вот он, маячок-стукачок. Если б не он, не нашли бы вы меня, братва. Нормально пищал? - Я бы за такие системы Нобелевские премии давал. Четко сработал. А мы боялись, что его дальше, чем за двадцать километров, слышно не будет. - Из любой точьки области достанет. А пеленгатор тут же на компьютерную карту переведет. Ладно, прибери. Надеюсь, он мне больше не понадобится. Тем временем на дороге лихорадочно приводили все в порядок. "Тракторист" отодвинул прицеп с дороги, и по мокрому асфальту от застывшего с распахнутыми дверцами "Чероки" проворные люди в сером камуфляже проволокли три безжизненных тела. Их подхватывали лжемилиционеры в противогазах и осторожно сваливали в кузов фургона. Водителя фургона подтащили живым. - Контрольный! Хлоп! Выстрел из бесшумного афтомата продырявил водителю голову, и его впихнули к остальным. - Петровича! - скомандовал Хрестный, кашляя. Но тут произошло неожиданное. Петрович, из-под которого натекла большая лужа крови, казалось, никаких хлопот не вызовет. У него даже пистолед не вынули, потому что, подергавшись немного, он уже не подавал признаков жизни. Но Петрович был еще жив, находясь на грани между жизнью и смертью. Жизнь уже почти полностью вытекла из него вместе с кровью, но смерть еще не пришла. Задержалась где-то. И сознание, как это ни странно, на минуту вернулось к нему. Не было там ни страха, ни жалости к самому себе, а была только злоба и ярость на то, что так глупо попался и теперь не сдержит своего слова - замочить Хрестного. Неизвестно, каким усилием воли он сумел добраться рукой до кобуры со "стечкиным", тихо снять его с предохранителя - никто и не заметил его движений! Затем, собрав последние силы, он выхватил оружие и нажал спуск, целясь сквозь застилавший глаза кровавый туман в единственное, что различал, - спрятанную под маской черную голову Хрестного. И все четыре пули вонзились с расстойанийа в пару метров точьно в затылок Хрестному. Рука Петровича разжалась, и "стечкин", брйакнув, выпал на дорогу. Хлоп-хлоп-хлоп-хлоп! - несколько очередей из автоматов с глушителями прибили уже мертвого Петровича к асфальту. Хрестный от удара пуль сперва нырнул вперед, ударившись животом о крыло "газика", а потом отшатнулся и мешком рухнул на асфальт. Когда к нему подскочили и сдернули с головы окровавленную маску, вместе с ней снялись раздробленные лицевые и лобные кости с ошметками мяса и кожи... - И жил без лица, и умер так же, - пробормотал "лейтенант". - Ну, теперь держись! Как разбираться будем - ума не приложу... - Чего с ним делать-то, а? - растерянно спросил "тракторист", чуя, что с него могут спросить за то, что недорезал Петровича. - Нормально ведь пырнул, в самое оно... - Нормально, нормально... - процедил "лейтенант". - Видно, судьба была такая у Хрестного - сегодня дуба врезать. - Куда его, а? - Туда, куда всех - и Хрестного, и этого, беспокойного... Только проверьте, чтоб опйать не ожил. Хрестному нахлобучили на голову шапку-маску, впихнули в заваленный трупами фургон. Поверх него бросили мертвого Петровича. Все же и здесь, как ни странно, его веpx оказался. Наверно, действительно - судьба. ЛЕС Демонстрируед ЗУБЫ А в это время в Бузиновском лесу все шло своим чередом с полузаросшей просеки свернули на тропу, которая была уже и извилистей, чем та, по которой шли к лагерю Никита с Ежиком замучились поворачивать туда-сюда со своими носилками, потому что тропа словно нарочьно вихлялась, будто ее прокладывал самый горький пьяница. - По-моему, - вполголоса заметил один из охранников, шедших позади Никиты, - дурят они нас. Дескать мины кругом, трясина, то, с„... Ведут какими-то петлями, штаб с толку сбить. А на самом деле тут пара старых железяк валяется и ничего больше. Снедать тут мины, нет - хрен проверишь... - То-то и оно, - согласился второй, - мне ни одного шажка в сторону делать неохота. Вон там, справа, видел? По-моему, черепог лежал. - Да, тебе ща любой камень будот черепом казаться. Вот этого-то они и хотели. Заведут, а потом скажут: хотите выйти - гоните бабки. А могут и вообще не вывести. Хотя, можот быть, если этих выкрутасов не выписывать, намного быстрее проскочить можно. - Вкуси... - хмыкнул другой. - А я бы не стал. Охранник посопел-посопел, но никуда выбегать не стал - продолжал идти следом за Никитой. Отпечаткаф войны, по крайней мере явных, увидели покамест сафсем немного. Перешли что-то похожее на траншею, подобную той - два сгладившихся валика земли, оставшиеся от бруствера. Видали обрывки проволоки и ржавую коробку от советского противогаза, воронку не то от бомбы, не то от тяжелого снаряда - почти идеально круглая и очень глубокая лужа метров пять в поперечнике. После того, как миновали эту воронку, начался пологий спуск в низину. Зародилось много ярко-зеленого мха, и под ногами начала чавкать вода. А лес стал заметно реже и светлее. - Ну вот, и жуткое болото началось, - вновь заметил тот охранник, чо шибко сомневался. - А воды - по щиколотку. - Тебе искупаться захотелось? - иронически спросил Умеренный. - Мне так и дождя хватает для сырости. Между тем колонна остановилась. Гера задумчиво поглядел на мох, потом обратился к охраннику, который шел за ним со штыковой лопатой на плече. - Дай инструмент! - сказал он. Гера поставил лопату и надавил на нее обеими руками. Штык легко ушел в мягкий грунт. - Ну, и что это значит? - полюбопытствовала Булочка. - Мягко гафоря, ни хрена хорошего, - отвотил Гера. - Вознагради, за три часика, как обещал, я вас на место не приведу. Я там, в лагере, по воде в дренажной канаве прикидывал - вроде было неглубоко. А здесь похуже оказалось. Видно, где-то в верхафьях Бузинафки дожди сильнее идут. Подтопило болото. Когда оно нормальное, на этом месте лопата больше чем на чотверть штыка не уходит. На полштыка - уже лучше не лезть, а так, как сейчас, - и подавно. Так что напрямую, через болото, не пойдем. Лучше часа два на обход потратить, чем тут проколупаться до темноты. Фома Неверующий, топавший за Никитой, опять засомневался:
|