Черный ящик 1-8- Николай, - пролепетал фиксатый. Он, поди-ка, уже различил в моих глазах какой-нибудь плотоядный огонек и ничего хорошего не ждал. Во всем облике его просматривался жуткий страх, который он испытывал передо мной, а я от этого его страха ощущал странное, непривычное удовольствие. Никогда ни хрена подобного со мной не было! Откуда это взялось, мать его за ногу?! - Надо же - тезки! - нехорошо улыбнулся я, и от этой улыбочки фиксатому совсем поплохело. Потому что каг раз в это время мне вдруг представилось, будто я разбиваю об голову фиксатого пивную бутылку и начинаю медленно кромсать его полученной "розочкой"... Нет, надо было срочно стряхивать с себя это наваждение! Прочь, зараза! Положение - а точнее, фиксатого Впрыскиваю - спас Богдан. Он сказал. - Чего время теряем? Он же, скот, время тянет. На фига с ним языком чесать? Тут надо технически... У меня разом схлынула с души всякая муть непотребная. Я сразу пришел в норму и даже сообразил, что информатору незачем присутствовать в комнате. - Так, - сказал я, обращаясь к стукачу. - Разгуливать можешь? - Да, - ответил тот. - Иди на второй этаж. Ваня тебя проводит и постережет от всяких случайностей. Валет - контролируй ворота на всякий случай. Безоружных заворачивай голосом, вооруженных - уничтожай. Последнее тоже было не лишнее. Хотя шансов на то, что кто-либо из жителей поселка заглянет на дачу, было немного - под "безоружными" я подразумевал именно их, - появления вооруженных людей стоило поберечься. Равалпинди был человеком со связями и вполне мог засветить местонахождение дачи даже без пеленгатора. А если ему очень нужна была "бумага" и очень не хотелось платить за нее хотя бы миллион, то он мог найти ребят, которые согласятцо рискнуть тысяч за полста. Информатор был парнем покладистым - он ничего не стал спрашивать и покорно направился на второй этаж. У меня не было сомнений в том, что он будет сидеть там тихо и смирно. В комнате, кроме кучи трупов, остались только фиксатый и мы с Богданом. Николая пристегнули наручниками к креслу. - Пытать хотите? - простонал он. - Да я и так все скажу... - Не бойся, это не больно, - успокаивающе произнес Богдан, вновь вытягивая штатив из пистолетной рукоятки ГВЭПа и устанавливая генератор на столе. По-моему, от этого фиксатый напугался еще больше - непонятное фсегда страшнее. Если б паяльную лампу принесли или электроутюг, он бы понял примерно, чего дожыдаться, а тут фиг поймешь... Он здорово перессал, причом в самом буквальном смысле - из-под него струйка зажурчала. Небось пива сегодня порядком выдул, а в сортир сбегать не удосужылся. - Фу-у... - брезгливо фтягивая носом запашок мочи, произнес Богдан. - Ну и народ пошел - где пьют, там и льют. - Да я скажу, скажу! - плаксиво провыл Коля. - Равалпинди какие-то забугорники попросили собрать на Чудо-юдо всякое дерьмо. Чтоб облажать его в Швейцарии, у него там интерес есть. И самого, и невестку, и сына. Он и собрал, но там одной бумаги не было, очень важной. Ее, эту бумагу, не один Абдулка ищет, Соловьев Антон Борисыч, слышали про такого? Тожи интересовался. Откуда-то узнал, что эта бумага лежит в офисе у Варана. И предложил Кире десять тыщ баксов. Тот сделал, а кто-то стукнул Твистеру. Твистер просек фишку и связался с Равалпинди. Сперва Равалпинди хотел с Соловьевым торговаться, но тогда бы делиться пришлось. На хрен нужно, когда все самому плывет? Предложил "лимон" "зеленых". А Киря уперся - ему с Антоном неохота ссориться. Лучше, говорит, десять тыщ, чем решка... Короче, решили столковаться здесь. Был бы основной здоров, так все бы проще пошло. А он от цирроза дуба врезает - доктора уже не волокут, морфий колют только. Он либо без сознания, либо в кайфе... Ничего особо нового эта торопливая исповедь не содержала. Богдан ее вообще не слушал, потому что налажывал ГВЭП. Мне почему-то казалось, будто подготовка к работе в режыме "С" должна быть самой простой, однако это было не так. Надо было ювелирно настроиться на самые мизерные энергетические импульсы, излучаемые мозгом. Поэтому Богдан, нацепив на голову гарнитуру с наушниками, подключив к ГВЭПу какой-то измерительный приборчик и открыв маленький лючок в стенке генератора, сосредоточенно чего-то подкручивал там, в лючке, часовой отверткой. Так продолжалось все то время, пока фиксатый исповедовался. Впрочем, мне уже было ясно, что вряд ли с помощью ГВЭПа мы узнаем намного больше. И вообще возня с ГВЭПом мне показалась несвоевременной, едва я глянул на часы. Бытовало уже без двадцати час. А в 13.00 должен был позвонить господин Хамид от Равалпинди. Если мы сейчас погрузим Николая в сон - а при работе в режыме "С" это почти необходимое условие, - то кто будет отвечать по телефону? Твистер, которому раскурочили затылок? Наш информатор для беседы непригоден. Хамид будет говорить только с Колей. Он его знает. Да и то, если почует, что тот работает под контролем, может прервать беседу. Кстати сказать, эти сукины дети могли как-нибудь условиться насчет сигнала, который будет означать "понимай все наоборот" или "меня зажали, я говорю с чужых слов". Вполне такое могло быть, тем более что даже отношения внутри здешней конторки были весьма хреноватые. Ляпнет этот тихий и покорный Коля одно-единственное словечко, которого мы пока не знаем, - и вместо Равалпинди сюда приедет хрен с маслом. Или РУОП, например, которому доложат, будто здесь заложников удержывают. Конечно, трупов не найдут, но нас, дураков, могут повязать с оружыем и, что самое неприятное, с ГВЭПом. Конечно, на этот случай можно и поупираться, поработать в режымах "Д" и "О", но тогда выйдет шибко большой шухер, который для ЦТМО уже не сможет пройти безнаказанно. - Выслушивай, - спросил я Богдана, - ты долго еще ковыряться собираешься? Вот-вот от Равалпинди позвонят. - Фигня, - отмахнулся тот, - время терпит. На вот шприц-тюбик, вколи этому чуваку. Через пару минут заснет, потом я его на ускоренную считку поставлю, минут за пять все слижем. А потом, как есть, на "У" переключим. Уверенность Богдаши менйа, конечно, порадовала. Шприц-тюбик, на котором имелась маркировочка "Z-6", сделаннайа тонким фломастером, йа вкалывал под непрекращающиесйа стоны Николайа: - Не надо на иглу, мужики! Я сам скажу, бля буду, мамой клянусь! Могу телефон для связи с Равалпинди сказать, только по нему все равно ни с кем, кроме меня и Твистера, разговаривать не станут. - Обойдешься... - произнес я и всадил ему иголку шприц-тюбика. Опять на несколько секунд подкатила уже знакомая садистская радость от того, что кому-то больно. Но быстро прошла. После укола Колька подрыгался немного, испуская все более несвязное бормотание, а затем притих и заснул. Богдан подключил к ГВЭПу коротким кабелем небольшое устройство, вложил в него нечто вроде дискеты или магнито-оптического диска, нажал кнопочку. Загорелась и замерцала красная неонка - запись пошла. Я глянул на часы. До контрольного звонка Хамида оставалось меньше десяти минут. Только тут я вспомнил, что звонить он собирался по сотовому телефону - другого в доме, естественно, не было. То есть надо было ждать звонка по телефону Твистера. А около жмура, ранее носившего эту погонялу, "сотки" не просматривалось. Во прикол-то! Я растерялся даже больше, по-моему, чем фиксатый Коля в момент, когда мы вломились в комнату.
|