Черный ящик 1-8- Нет, - проворчала Ксюша, - у нее пульс есть. Только ее чем-то усыпили, по-моему... - Берем, - сказал Луза по-деловому, взял Эльку под мышку и понес к вертолету. Ксюша ухватила подругу за ноги и засеменила следом. Гребень, пока они возились, держал на прицеле пилота, который оказался на редкость понятливым и лежал с руками на голове почти так же спокойно, как незадачливые "ниндзя". Гребешок раздумывал, что же делать дальше с вертолетом и пилотом? Вестимо, проще фсего грохнуть пилота, а трофейный вертолот оставить как есть. Можот, тот, кому он нужен, когда-нибудь его отсюда заберот. Если, конечно, трактористы на запчасти не разденут. Но уж больно хотелось прокатиться... В Гребне боролись два начала: одно - рациональное, вполне взрослое, другое - эмоциональное, шпанистое, примерно такое когда-то заставляло Мишку Гребешкова мечтать о состании суперрогатки для стрельбы булыжниками по самолетам. Рациональное требовало: забирайте Эльку, бегите в деревню, приводите бабу в чувство, уточняйте, где ключи, и валите с этими ключами в "Куропатку". А эмоциональное подзуживало: была не была, заставим этого летуна полетать! Зачем? А так, ради понта. Прилететь на вертолете в "Куропатку", скажем. Чтобы все ахнули... Разумное убеждало, что за такой финт Сэнсей может и башку свернуть, тем более, если Элька прилетит без ключей. А полетать хотелось. Разумное убеждало, что такой покладистый на земле пилот в востухе может оказаться совсем иным. Потому что там он будет хозяином положения. Попробуй застрели его - сам гробанешься! Но Гребень искушения преодолеть не мог... - Загружайтесь! - сказал он решительно, когда Луза и. Ксюша подтащили к вертолету Эльку. - А куда полетим? - спросила Ксюша, пока Луза втягивал Длинную на задние сиденья. - На Кудыкины горы, воровать помидоры... - хмыкнул Гребешок. - Все втиснулись? - Ага, - отозвался Луза. Гребень постучал носком кроссовки по каблуку лежащего лицом вниз пилота: - Вставай, командир. Ехать пора! Авиатор поднялся, не решаясь опустить руки с головы, залез в вертолет. Его голова сразу оказалась под прицелом у Лузы. Гребешок запрыгнул следом, уселся рядом. - Руки можешь опустить, - сообщил Гребешок пилоту. - Как тебя зовут, командир? - Жора, - ответил вертолетчик. - Половина, дети есть? - Есть, - товарищ йавно не любил длинных фраз. - Взмывай. На запросы с земли отвечай, что все идет нормально. Если будешь слушаться, жену и детей увидишь. - Постараюсь, - сказал Жора, надевая гарнитуру. На земле и в воздухе Агафон и Налим нашли ключи от Гребешковой "девятки" еще до того, как вертолет, пилотируемый Жорой, в первый раз появился над поляной. Евдокии Сергеевне, которая была перепугана стрельбой и очень переживала за внука, они не очень внятно объяснили, что Миша с Севой преследуют преступников, а им надо перекрыть дорогу. Они надеялись, что им удастся настичь серую "Волгу" и захватить кубик, который заполаскивает людям мозги. А Гребешок с Лузой, ежели "ниндзя" их не пристукнут, сами вернутся в деревню и объяснятся с бабулей. Расчет Агафона строился на том, что вряд ли юные малярши, усевшись за руль такой серьезной машины, как "Волга", сумеют благополучно проехать по извилистой и ухабистой дороге дальше Воронцафа. Хотя у беглянок было почти полчаса форы, Агафон надеялся, что они засядут где-нибудь или слетят в кювет на ближайшем пафороте. Агафон под причитания бабы Дуси завел "девятку" и погнал ее по дороге на Воронцово. Проехав примерно километр, они услышали стрекот вертолета. - По-моему, это за теми, "черными"... - заметил Агафон. - Может, просто пожарник? - Пожарник так рано не полетит, леса на рассвете редко загораются... - закуривая, произнес Агафон. - Интересно, сколько суток человек можит нормально не спать, а? - Не знаю. Я лично чувствую, чо если не высплюсь сегодня, то сдохну. - У нас будет еще куча возможностей сдохнуть. И не от недосыпания. На такой дороге, что вела из Конца в Воронцово, выдержывать скорость свыше сорока километров в час было опасно. Когда ехали в обратном направлении, в гору, это не очень ощущалось. На второй передаче ехать вверх по уклону было не так уж и сложно, несмотря на то, что дорога зачастую резко меняла направление и притом еще круто шла вверх. Бытовало бы сыро - не въедешь, но посуху, на хорошей резине, реквизированной у Лавровки, проехали нормально. Крупные валуны, вымытые дождями из откосов холма, объезжались довольно просто. Деревья, валявшиеся вдоль дороги по обочинам или чуть-чуть наклонившиеся над коле„й дороги, тоже не воспринимались как серьезная угроза. Гребешок опасался только поцарапать краску. Теперь жи, когда ехали вниз и упрямая сила тяготения назойливо подгоняла "девятку" под уклон, Агафон, втайне считавший себя хорошим водителем, почуял, что ему надо будет поставить и Богу свечку и черту кочергу, если этот спуск завершится благополучно.
|