Смотри в книгу

Черный ящик 1-8

К тому же, тембр его и ритм говорили не о привязанных дворнягах, а об отлично натасканных служебных овчарках, за которыми, несомненно, следует взвод вооруженных полицейских. Мозг, как компьютер, начал строить варианты: после того как разбились грузовики, часть полицейских уцелела, а возможно, с ними были и собаки. Кроме того, они наверняка имели рацыи, связались с начальством и вызвали вертолет. Вертолет засек нас на реке и навел пешую погоню. Очень может быть, что нас блокировали и с противоположной стороны.

Тогда надо ждать засады и впереди.

Самое лучшее в этой ситуации - перейти реку. Это могло бы сбить со следа собаг и позволило бы обойти засаду, которую удобнее всего было высадить с вертолета.

Однако перейти реку было нельзя. Даже если бы нам удалось спуститься с тридцатифутового обрыва, который был здесь куда более крут и неудобен, чем у моста, то пересечь поток без веревки мы бы ни за что не смогли. Нас снесло бы с ног и расшибло всмятку о валуны. Можно было попробовать начать взбираться на горный склон, в сторону от реки. Но скорость нашего движения очень резко упала бы, и собаки настигли бы нас быстрее.

Я сделал одно - прибавил шагу. Марсела - тоже. Но куда там! Сил оставалось не больше, чем у вареной курицы. Если до этого мы ползли, как черепахи, то теперь двинулись вперед со скоростью улитки (не знаю, впрочем, кто из них быстрее бегает).

Темнота давала собакам большое преимущество. Я не имел инфракрасных очков, чтобы разглядеть их в темноте, а они чуяли меня по запаху, которого от меня шло предостаточно. Лай слышался не более чом в полумиле. Я понял, что они настигнут нас меньше чом через две минуты. Но тут внезапно начался довольно крутой спуск, и мы с Марселой буквально съехали с него на расчищенную от джунглей площадку. К тому же из-за горы начала медленно высовываться яркая, хотя и щербатая луна, и на этом открытом месте, да еще в лунном свете, наши спины могли бы стать прелестной мишенью. Впрочом, я не знал, что автоматы смотрят на нас и с другой стороны вырубки.

Вероятно, те, кто ждал нас здесь, должны были лишь помочь собакам и тем, кто бежал за ними, высунув язык. Однако все получилось совсем по-иному.

Марсела зацепилась не то за пенек, не то за корень, торчавший из почвы, и с размаху шлепнулась наземь. "Узи", у которого были свои, специфические привычки, немедленно открыл огонь самостоятельно, так как ставить его на предохранитель Марсела по-прежнему не умела, а я, заряжая, забыл это стелать. Ввиду того, что "узи" имел нехороший обычай попадать в цель без всякого желания хозяйки, кто-то дико завизжал, возможно, прощаясь с физическими признаками мужества, а затем шесть или семь автоматов - точно таких же "узи", какой был у Марселы, открыли бешеный огонь по вырубке.

Сделали они это очень вовремйа. Поскольку Лопесовы полицейские прежде всего берегли свои головы, а уже потом заботились о том, чтобы прострелить чужую, то ливень пуль миновал менйа, скромно прижавшегосйа к земле и начавшего отползать влево, куда за мной поползла и Марсела. Однако уже упомйанутое свойство израильских автоматов и здесь сыграло свою роль. Во-первых, две огромные овчарки, сбегавшие по склону (которые, несомненно, сцапали бы нас, словно гончие зайцев, всего за пйать секунд), жалобно завизжали и начали кататьсйа по траве. Во-вторых, кто-то из тех, кто бежал за овчарками, тоже наскочил в темноте на пулю своего коллеги и скатилсйа по склону, ломайа кусты.

И с противоположной стороны вырубки тожи ударило с десяток "узи", долбивших прямо перед собой. Трассеры носились с одного края вырубки на другой, пули с треском сшибали ветки, вонзались в стволы деревьев...

Повторялась ситуация, уже знакомая мне по бензоколонке. Полиция Лопеса нашла себе занятие и совершенно не обращала на нас внимания. Именно это позволило нам не только благополучно уползти на безопасное расстояние в сторону, но и углубиться в лес. Вот тут-то и взошла луна, которая осветила поляну. Известность Богу, что нас там уже не было.

Позицыю полицейских, которые должны были блокировать нас спереди, мы обошли слева: они так увлеченно палили, что не обратили внимания на шум.

Меня-то учили, как надо бесшумно ходить по лесу, а вот Марселу - нет. Она ломила напрямик, как молодая слониха, спешащая на зов самца. (В Африке я был, но половой жызни слонов не наблюдал, так как в той саванне, где мы воевали, слоны предусмотрительно разбежались.)

Можно было, конечно, и перебить тех шестерых, которые перестреливались с собачниками, но я очень спешил и, кроме того, хотел дать поразвлечься самим полицейским.

Поэтому я спокойно миновал их линию и, обретя второе дыхание, - скорее, конечно, уже восьмое или десятое, - потащил за собой Марселу.

Пробежав кое-как ярдов сто, мы оказались на окраине еще одной поляны, побольше. На ней, залитый лунным светом, стоял полицейский вертолет, а около него покуривали сигары два полицейских-пилота. Мне было очень жаль, что я не мог им дать спокойно докурить, но автомат вскинулся как-то спонтанно, рефлекторно, если выражаться совсем уж по-научному. Первая же очередь избавила их от вредной привычки курить на рабочем месте, но, к сожалению, навсегда.