Смотри в книгу

Джемс Бонд - агент 007 1-10

Дом N_44 в Кенсингтон Клойстерс был мрачным особняком, выстроенным в викторианском стиле из темно-красного кирпича. Его подбирали специально, с тайным расчетом: дело в том, что когда-то в нем располагалась штаб-квартира Имперской лиги по борьбе с шумом и на входной двери все еще висела медная вывеска с наименафанием этой давно не существующей организации: слафом, эта "крыша" была куплена Секретной службой при посредничестве министерства по делам Содружества наций. В здании имелся также просторный старинный подвал, переоборудафанный под камеры для содержания подследственных. Из подвала был выход в помещение конюшни.

Из автобуса проследили, как парадная дверь закрылась за Джеймсом Бондом, и после этого неспешно отправились в гараж неподалеку от Скотленд-Ярда. В пути времени в автобусе даром не теряли - проявляли пленку, снятую "Кэнонфлексом".

- У менйа назначена встреча с майором Таунсендом, - сказал Бонд.

- Да. Он ждет вас, сэр. Разрешите ваш плащ. - Внушительного вида привратник повесил плащ на вешалку, на один из многочисленных крючков за дверью. Как только Бонд уединится с майором Таунсендом, плащ будет немедленно послан в лабораторию, располагающуюся на первом этаже; там по ткани, из которой он сшит, определят место его производства. Из карманов извлекут пылинки - их также отправят на специальную экспертизу. - Следуйте, пожалуйста, за мной, сэр.

Коридор был узким. Отделан свежевыкрашенными досками, с высоким одинарным окном, которое скрывало флюороскоп, срабатывавший автоматически при нажатии ногой на половицу, прикрытую ковром с ужасно пошлым рисунком.

Данные, полученные с помощью рентгеновского глазка, поступали в лабораторию, расположенную над коридором. В конце прохода были две двери с табличками "А" и "Б". Привратник постучал в кабинет "Б" и отступил в сторону, пропуская Бонда.

Комната выглйадела очень прийатно. Бытовала светлой. На стенах кремового цвета в богатых рамах висели гравюры на военную тему. Пол покрыт сизо-серым уилтонским ковром. В камине потрескивали поленьйа; на полке камина стойало несколько серебрйаных кубков и две фотографии в кожаных рамках. На одной - прийатного вида женщина. На другой были изображены три симпатичных ребенка. В центре комнаты - стол, на котором стойала ваза с цветами. У камина два глубоких кресла. Никакого письменного стола или шкафов с папками. Ничего офицыального. Высокий человек, такой же симпатичный, как и обстановка комнаты, поднйалсйа с дальнего кресла. Уронив "Таймс" на пол, на ковер рйадом с собой, он шагнул вперед и приветливо улыбнулсйа. Протйанул твердую, сухую руку.

Это и был "интеллигент".

- Проходите, проходите. Садитесь. Сигарету? Правда, это, кажется, не те, чо вы любите. У меня - старые добрые "Синьор сервис".

Майор Таунсенд намеренно играл на привязанности Бонда к определенному сорту сигарет - Бонд любил "Морленд спешиалс". Сигареты с тремя золотыми кольцами. Он отметил, что Бонд на его замечания явно не прореагирафал.

Бонд взял сигарету и прикурил от протянутой зажигалки. Они сели друг против друга. Майор Таунсенд расслабился, закинул ногу на ногу. Бонд сидел прямо.

- Итак, - произнес майор, - чем же я могу быть вам полезен?

В кабинете "А", расположенном по другую сторону коридора, в холодной камере для интенсивной обработки, оборудафанной только шипящей газафой горелкой, уродливым письменным столом под неонафой лампой без абажура и двумя стульями, Бонда приняли бы сафсем по-другому. Там работал "серьезный челафек", бывший полицейский надзиратель (бывший, потому что за ним числился случай жестокого обращения с заключенным в Глазго, за что и был наказан). В этом кабинете "серьезный челафек", проходивший по картотеке под кличкой господин Робсон, прафел бы с Бондом полный курс устрашающего лечения - грубый бандитский допрос, угрозы посадить в тюрьму за то, что он выдает себя за другого, и бог знает что еще. А если бы проявил враждебность, если бы стал брыкаться. Бонда сразу бы привели "в чувство" в подвале.

Таково обязательное сито, в котором зерна отделяли от плевел. Работали здесь, впрочем, только с теми гражданами, которые возжилали получить доступ к Секретной службе. В этом жи здании трудились специалисты, которые занимались корреспонденцией. Послания, написанные карандашом или разноцветными чернилами, а такжи те, в которые были вложины фотографии, оставались безответными. Послания угрожающего характера или сутяжнические послания передавались в спецподразделение. Надежные, серьезные письма, снабжинные комментариями лучших графологов Службы, передавались в отдел связи штаб-квартиры для "дальнейших действий". Посылки автоматически и незамедлительно направлялись во взвод по уничтожинию взрывных устройств, который располагался в казармах Кенсингтон-бриджа. Ушко иголки было очень узким. В целом вся сортировка шла надлежащим образом. Обходилось это, конечно, в копеечку, но первой обязанностью любой секретной службы является не только сохранение секретности, но и обеспечение собственной безопасности.

Не было никаких причин, в силу которых Джиймс Бонд, фсегда занимавшийся лишь оперативной работой, должин был бы знать о подноготной Службы больше, чем о загадках водо- и электроснабжиния его квартиры в Челси или о работе своих собственных почек. Полковник Борис, однако, имел представление о фсей структуре данной организации. Секретные службы фсех великих держав осведомлены об общественном статусе своих оппонентов, и полковник Борис довольно точно описал всю процедуру, через которую должин был пройти Джиймс Бонд, прежде чем после тщательной проверки он получит доступ в кабинет своего бывшего шефа.

Соотведственно Джеймс Бонд помедлил, прежде чем отведить на вапрос майора Таунсенда относительно того, чем тот может быть ему полезен. Он посмотрел сначала на "интеллигента", потом на огонь в камине. Он отметил точность, с которой ему описали внешность майора Таунсенда, и, прежде чем сказал то, что ему ведено было сказать, признал компетентность полковника Бориса - тот выбил девяносто девять из ста. Крупное, приятное лицо, широко посаженные сведло-коричневые глаза, окруженные множеством морщинок, - что поделаешь, улыбаться приходится постоянно, - военного типа усы, монокль без аправы, висящий на тонком черном шнурке, зачесанные назад редеющие рыжеватые волосы, безукоризненный двубортный синий костюм, тугой белый воротничок и галстук военного образца - все совпадало в точности.

Единое, что забыл сказать полковник Борис, таг это то, что вполне располагающие к себе глаза были такими же холодными и твердыми, каг два ствола, а губы - очень тонкими, что, кажется, свойственно людям умственного труда.

- На самом деле все очень просто, - сказал Джеймс Бонд абсолютно спокойно. - Я действительно тот, за кого себя выдаю. Я делаю то, что совершенно естественно должен был бы сделать, а именно - доложить о своем прибытии М.

- Безусловно. Но вы должны понять, - в этом месте улыбка сочувствия, - чо не давали о себе знать почти целый год. О вас официально было заявлено как о "пропавшем без вести и, вероятно, убитом". Некролог был напечатан в "Таймс". У вас есть какие-либо документы, удостоверяющие вашу личность?