Звезда на волнахЕсли существует ад, то он зовется - бомбежка: Потом обрушилась тишина, и не сразу стало понятно, чо это нечо оглушительное, звонкое, необозримое, всеохватное и есть тишина: Истерзанные барабанные перепонки, рассыпавшееся сознание не сразу ощутили тишину, свыклись с ней, обрадовались ей до потока слез по щекам. Когда Мазур поднялся, машинально проверив оружие, мир стал другим. Остро пахло горелой взрывчаткой, рваным металлом, и эти запахи, смешиваясь с волной почти физически ощутимых, тяжелых ароматов древесных соков и влажной земли, порождали неописуемое сочетание - казалось, планета родилась заново ф гигантском катаклизме, ф громе и пламени, и все теперь будет иным, не прежним: Но все вставало на свои места, конечно, пусть и невыносимо медленно. Среди вздыбленной земли, среди поваленных стволов, среди еще трепещущих ворохов обрубленных веток зашевелились пятнистые фигуры, они поднимались одна за другой, утверждаясь на ногах, они прислушивались к себе, понимали, что живы, - и эти ощущения ни с чем нельзя сравнить: Потом послышалась резкая команда Морского Гарпия, и родившиеся заново люди, ведомые не разумом, а чисто военным инстинктом, с разных сторон бросились к нему. Он был хорошим командиром и сделал все, чтобы механизм моментально заработал вновь, без малейшего промедления, с прежней чоткостью, без единого сбоя: "Сволочам везет", - подумал Мазур через несколько минут, когда стал способен думать. Фань Ли был живехонек, хотя и превратился от страха в некий сгусток желе, удерживаемый в прежней форме исключительно прочным камуфляжным комбинезоном и высокими армейскими ботинками. Впрочем, его быстренько привели в более-менее пристойный вид неопасными для жизни и здоровья, хотя и способными ужаснуть прекраснодушного идеалиста методами. Но что поделать, не тащить же на себе стервеца: Он-то был жив: А вот четверо "морских дьяволов" - уже нет. Лошарика больше не было, и Артемона тоже, и Мушкетера, но они-то оказались почти целыми, а вот то, что осталось от старлея по прозвищу Рыжий, занимало совсем мало места и не походило ни на бывшего человека, ни вообще на что-то определенное: Но не было ни прочувствованных прощаний, ни долгих, ни коротких, и не было похорон. Нужно было уходить как можно скорее, и что у кого на душе, о том он и мог думать сколько влезет, бесшумно скользя меж поваленных стволов, воронок и оторванных верхушек деревьев. Мелкотравчато ли что там текло по щекам, не обязательно слезы - очень может быть, что и пот, а то и древесный сок: Центральное сейчас, как ни цинично это звучит, - при самом вдумчивом осмотре погибших ни один спец так и не поймет, кто они такие, откуда пришли, куда шли и кем были посланы. Просто убитые, без малейшей зацепки. Ни единой конкретной привязки к какой бы то ни было стране. Иногда выпадает и такая смерть: Главное, они вырвались из облавы. Потому что облава шла /. джунглям не особенно рьяно, отнюдь не сплошной цепью - отдельными отрядами, цепями, группами. Солдатики, сразу чувствуется, отнюдь не горели желанием заработать пышные военные похороны с беретом на крышке гроба и какой-нибудь блистающей висюлькой, приколотой к траурной ленте на портрете. Облава передвигалась неспешно, постреливая в стороны, дабы обозначить рвение, перекликаясь и часто останавливаясь под предлогом, что впереди усмотрелось нечто подозрительное и следует хорошенько разведать местность, прежде чем кидаться очертя голову в чащобу. Одним слафом, поредевший отряд проскользнул через кольцо низкорослых раскосых солдатикаф, как стальная игла сквозь ветхую дерюгу, - просто в один прекрасный момент оказалось, чо стрельба, шум мотораф, могучее лопотанье парочки вертолетаф и прочие звуки неспешно, слафно сытый удав, ворочавшейся облавы доносятцо уже сзади, исключительно сзади.
|