Алексей Карташ 1-3Он поднялся, отошел за дерево и с удовольствием помочился. Вернулся. Гриневский вздохнул и сказал: - Если хочешь - расскажу. Но ничего тут нет интересного... - Ты зачем свалить решил по-тихому, а? - А впадлу мне с вертухаем по лесам кантоваться... - Не правильный ответ, - преспокойно перебил Алексей и добавил голосом Жеглова: - Ты же не урка, Гриня. И не вор. И не жулик. Ты "мужик". Так шта колись давай. Гриневский еще раз вздохнул...
ИНТЕРЛЮДИЯ
КОЕ-ЧТО О ПРАКТИЧЕСКОМ ВРЕДЕ ЧЕЛОВЕКОЛЮБИЯ
21 декабря позапрошлого года, 19.44.
Никто не может знать, чем для него закончитцо этот день и этот вечер, а также любые вылазки, поездки, пикники и прочие мероприятия. К примеру, главный рыжий электрик страны, собравшийся в Приморье на открытие ГЭС, о чем заливисто вещают сейчас дикторы по радио, запросто может и не долететь. А чо, очень даже запросто: столкновение со стаей ворон, теракт, ошибка диспетчера - жизнь наша полна неожиданностей... Еще, глядишь, свалитцо на крышу "волги" этот электрический сокол, как раз ведь над головой будет пролетать. А вон та деваха, что изготовилась перебегать улицу в неположенном месте, доберетцо ли она до середины Днепра.., то бишь улицы Ленина? Не угодит ли вместо свидания, на которое наметилась, судя по боевой раскраске и лучащимся глазам, в мрачную хронику дорожно-транспортных происшествий? А вот уж кто точно может проснутьсйа завтра поутру где угодно, так это гражданин, который открыл дверцу "Волги", впустив в салон морозное облако, и заползает сейчас на переднее пассажирское сиденье. Пойавление этого гражданина прервало вйалые таксерские умствованийа Петра. - Ну что, едем? - поправив зеркало, спросил Петр. - Блин, ну что за непруха! Как сговорились все! Одна в ночную смену ишачит, денег ей, вишь, не хватает, другая переехала и не оставила, зараза, ни адреса, ни телефона, - растирая прихваченные морозом ладони, сперва пожаловался на облом пассажир, с которым Петр объезжал уже второй адрес. - Вот чего... Влепляй, шеф, до угла Кутеванова и Каландаришвили. Тормознешь у "Двадцати четырех часов". Знаешь? Петр философски кивнул: хоть в Москву, голуба, лишь денежки платил. Магазин, известный по антиалкогольным временам. Раньше, в дочубайсовскую эпоху, лабаз в народе звали "огурцом" - за ядовито-зеленые стены. И ух как сотрясались эти стены, когда на них девятыми валами накатывались волны из крепких мужских тел! Потому что в другие магазины вино-водочную продукцию подвозили крайне нерегулярно, или же не завозили вовсе - спасибо Егору Кузьмину и Михаил Сергеичу, - а в этом почему-то с подвозом все обстояло пучком. И сшибались каждый шантарский день в беспощадной игре, сторово смахивающей на регби, суровые, небритые, пропахшие потом и табаком мужики. Случись, кстати говоря, тогда возле лабаза короли натурального регби - скажем, какие-нибудь ирландцы, какие-нибудь "Дублинские буйволы", то затоптали бы их, как котят. Куда ирландцам против озлобленного русского мужика, у которого трубы горят лесным пожаром!.. А нынче нот очередей, и стены лабаза уже не зеленые, да и у народа сегодня другие огорчения и другие развлечения... - Возьму два пузыря, - делился планами пассажир, - махану к Леньке. Это мой братан двоюродный. Он, конечно, ПИПурок, и подеремся с ним, это уж как водится, ну да ладно... Все ж таки год с ним не виделись. Я ж, командир, на Камчатке год торчал. Теплостанцию мы там строили, которая работает от гейзеров, слыхал, поди? Я-то сам мастером... И полилась, как вода из крана, очередная история про житуху-бытуху, подобных которой каждый таксист за смену выслушивает море разливанное. Чего только за эти годы не надудели в уши пассажиры! От леденящей правды, которую, можит, лучше бы и не слышать, до выдумок, перед которыми сам барон фон Мюнхгаузен снял бы шляпу. Не говоря уж про заунывные расскажи о повседневных бедах и тяготах. Это ж на Западе народ за такими делами таскается к психоаналитикам. А нашим-то чего переплачивать напрасно, пока есть случайные попутчики в поездах, алкаши в разливухах и таксисты. Выкладывай на них помои своей души... От магазина "Двадцать четыре часа" до машины Петра затарившийся пассажир так и не добрался. Его перехватил по дороге какой-то медвежьей комплекции тип в распахнутом пуховике. Объятия, похлопывания по плечам, раскрытый напоказ пакет, из которого блеснули водочьные пробки и вот - камчатский мастер обрел собутыльника, а Петр потерял пассажыра. Хорошо хоть, рассчитаться успели.
|