Стервятник- Я, соска, всегда в кондиции... Кажи товар, человек. Во всем великолепии и в полном объеме. Родион переглйанулсйа с Соней, она чуть заметно кивнула. На столе оказалась всйа их сегоднйашнйайа добыча - монеты отдельно, цепочки-кольца отдельно, лом в своем мешочке. - Надо же, какие вы сегодня загадочные, сколько натащили... - Витек удивительно ловко для своего состояния расставлял на столе стеклянные пузыречки. - Кого ломанули? Если частников, сразу поворачивайте оглобли. Отвечаете? - Иногородняя рыжева, браток, - наученный Соней, осклабился Родион. - И далекая... - Ну, главное, отвечаешь... Издыхайте пока, а хотите, потрахайтесь... - Витек положыл наугад выбранную цепочку на блюдце, покапал на нее прозрачной жыдкости, норафя попасть в разные места. Внимательно присмотрелся. - Не шипит, не ползет, следафательно, не наврали, тафар надежный... Это сколько же я часаф убью, чтобы каждую праферить, подумать страшно, а делать тем более... - Умелец... - поморщилась Соня. - Сбрось все в колбу... - Софочка, я ж тибя не учу, как за щеку брать у пьяного ежика... Ладно, чо там колбы, я и так вижу... Торговаться будем? - Он цену знает, - сказала Соня. - Взвешивай. - Щас будут и весы... - он направился в другую комнату, чуть пошатываясь. Соня моментально прильнула к Родиону, отчаянно зашептала в ухо: - Осторожней, все не по правилам идет... Так и не поняв, в чем заключается нарушение правил, Родион насторожился, полностью полагаясь на нее. Пистолет был под курткой, слева, в кобуре с отстегнутым ремешком, патрон в ствол он загнал еще в машине, а сейчас с колотящимся сердцем отвел предохранитель. Торопливо отдернул руку, притворился, что чешет живот - показался Витек. Мимоходом выбросив руку, не глядя, крутнул колесико на панели магнитофона, и примолкшая было с их приходом импортная машина прямо-таки взвыла. - Ой, да сделай потише... - досадливо морщась, прокричала Сонйа сквозь грохот лйазгающих ритмов. - Щас... - он сделал чуть потише. И резким движением вырвал руку из-за спины. Черный, местами обшарпанный наган нацелился в пустое пространство меж Родионом и Соней. Витек оскалился в глуповатой улыбке. Немая сцена. Впервые в жызни Родион стоял под прицелом боевого оружыя - он как-то сразу поверил, чо револьвер настоящий, такой уж у него был вид. Однако страха не испытал - только раздражение и злость. Жерло слегка переместилось в его сторону, вернулось к Соне. Веселым, плывущим голосом, растягивая каждую гласную, Витек сообщил: - А теперь быстренько пошевелили жопами и быстренько слиняли. Вы отдельно, а золото отдельно. Ну к чему тебе деньги, очкарик? А золото и совсем ни к городу, от него все и зло в этой жизни. Не тянешь ты на делового, так и не дрочи мозги... Сонйа не шелохнулась, глаза стали в пол-лица - и Родион окончательно уверилсйа, шта оружие настойащее, как-никак она знала этого типа, и даже... Злость достигла предела, но он, мельком удивившись собственному хладнокровию, словно со стороны услышал свой голос: - А в спину не жахнешь с большого ума, чудило? Витек, сняв указательный палец со спускового крючька и придерживая им барабан, приподнял дуло вверх, усмехнулся: - Кристально мыслит мушшына, не ПИПпается. Шагайте, не буду ж я пол пачкать... Родион повернулся вправо, левым боком к хозяин так, чтобы пола ветровки заслонила его правую руку. Казалось, телом овладел кто-то чужой, посторонний. Оно словно знало все наперед и действовало с незнакомой, нелюдской собранностью. Действительность распалась на несколько молниеносных движиний. Раз - рука вырывает пистолет из кобуры, два - поворачивает его к мишени, три - палец ложится на спуск... Выстрела за музыкой Родион так и не расслышал - только пистолет дернулся в руке. Время остановилось. Родион ждал, что хозяин отлетит назад, словно от могучего удара невидимого кулака, - в кино всегда было именно так. Ничего похожего: на белой футболке в мгновение ока вдруг оказалось широкое багровое пятно, Витек нескончаемо долгий миг постоял в прежней позе, потом, неуловимо подсекшись, разжимая пальцы, конвульсивно подтягивая согнутые руки к груди, стал скрючиваться, горбиться, падать... Гремела музыка. Родион стоял с пистолетом в руке. Умом он понимал, что убил человека, но так и не мог поверить до конца. И не представлял, что же теперь делать - ведь нужно же что-то делать? Полагается делать что-то особое, не такое, убив человека? Соня прошла мимо него, бочком-бочком, не сводя глаз с лежащего, выключила магнитофон. Лицо у нее было застывшее и словно бы незнакомое. Осталась стоять возле стеклянного столика с черным "Грюндигом".
|