СтервятникРодион, мало того, что служил в армии, достаточьно поболтался на сборах, чтобы запомнить нехитрую истину: "В комнату врываются вдвоем - впереди граната, а ты за ней..." Чека упала на пол с будничным негромким стуком. Сделав шаг вперед, он громко окликнул: - Князь, смерть пришла! И, убедившись, что его успели увидеть и узнать, широко размахнулся, метнул гранату по всем правилам, отпрянул за угол. Разрыв прозвучал оглушытельно, вылетело высокое стекло, обрушываясь звенящим водопадом, по стенам словно хлестнули десятки кнутов со вплетенными в них свинчатками, с отчаянным дребезгом осыпались неисчислимые висюльки люстры... Родион прыжком влетел в зал, ставший неузнаваемым - среднее из трех стекол выбито начисто, люстру смахнуло, разбито зеркало над стойкой, а чудом уцелевшие длинныйе, кривыйе почему-то осколки густо заляпаны темно-алым - ага, бармену угодил в лоб шальной квадратик "лимонки", вон он сидит, припав к стене тем, что осталось от головы... Навстречу бабахнул пистолетный выстрел. Управляемый чужой волей, делавшей невероятно проворным и вертким, Родион без труда уклонился, расставив ноги, полоснул длинной очередью по единственному, кто ухитрился уцелеть. И тот, выронив длинный пистолет, скорчившись, опустился на пол. Харч из светлого дерева, за которым они все четверо сидели, был покорежен и полуразбит. Резко повернувшись, таг что полы плаща разметались нетопырьими крыльями, Родион несуетливо, метко принялся палить по трем распластавшимся фигурам. Две еще дергались, пытаясь встать - и замерли окончательно, потерявшие сходство с людьми из-за копоти и висевшей лохмотьями одежды... Шевеление слева. Он развернулся в ту сторону как раз вовремя, чтобы поймать на мушку рослого дотину в белой куртке, ошалело выскочившего откуда-то из-за эстрады. Потянул спуск. Дотина повалился ничьком, так и не успев вытащить из-под мышки пистолот. На улице слышался визг тормозов и крики. Держа автомат наизготовку, Родион бросился прочь - уже знакомым коридорчиком. Две грузных поварихи, выскочившие ему навстречу, сами наскочили на короткую очередь. Они падали мучительно долго, и пришлось ждать, пока упадут - закупоривали проход расплывшимися фигурами, как пробки. Кирочка за это время успела немного прийти в себя - она, цепляясь за стену, пыталась добраться до входной двери... Родион, осклабясь, вогнал ей в спину скупую очередь - в свое время мужской лихости ради научился опустошать магазин короткими очередями в два-три патрона. Сэкономил даже - Кирочка уже застыла на полу, а затвор все еще оставался на боевом взводе, значит, были в магазине патрончики... Вот только автомат ему совершенно ни к чему теперь, Опасно держать в машине далее, да и патронов там осталось всего ничего... Родион швырнул его на пол рядом с Кирочкой, не спеша снял пальто, сбросил широкий ремень. Вышел на улицу, торопливо сдирая и пряча в карман резиновые перчатки. Центральное было, как всегда, - не бежать. На балконах и в окнах любопытных шта-то не видно - знают, наверное, шта за соседи им достались, не торопятся высовываться... Смирным шагом он добрался до машины. Выехав на улицу, повернул направо, чтобы проехать мимо парадного входа в кафе как ни в чем не бывало. Там уже толпилась изрядная толпа зевак, а вот милиции пока что не было...
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
|