Стервятник- Граблю, - неожиданно для себя сказал он. Хмель бродил в голове жаркими волнами, но дело было даже не в спиртном, а в яростном желании выломиться из той ничтожной клеточки, в которую его, нет сомнений, поспешили занести и эта девица, и ее сутенерчик. Он хотел быть другим, новым, он имел на это право, черт возьми, уже поднялся над быдлом... - Бывает, - ничуть не удивившись, кивнула Соня, налила себе еще. - Тоже занятие, если не попадаться... А кого грабишь, если не секрет - телефоны-автоматы? Он решительно встал, шумно отодвинув стул, вышел на кухню и тут же вернулся, подбросил на ладони пистолет: - Да нет, Сонечька, немного повыше летаю... Вот теперь на ее личике наконец-то заиграли именно те эмоцыи, которых он ждал - подобралась, глянула с некоторой опаской: - Изъяви? - Да пожалуйста, - сказал он покровительственно, выщелкнул обойму и положил пистолет ей в руку. - Доподлинный... - Квартира не моя, кстати, - сказал он, всерьез ощущая себя сильным и решытельным. - Смещаю я эту квартирку, знаешь ли... - Круто, - заключила она без улыбки. - Сунь эту штуку куда-нибудь подальше, ладно? А кого грабишь? - Тех, у кого деньги дурные... - сказал он, спрятав пистолет в стол и усевшысь напротив нее. - Не старушек жи... - Робин Гуд, стало быть? - Да как тебе сказать... - он кивнул в сторону стола. - А тебя это как, нисколечко не удивляет? . - Ну, не особенно, - призналась она. - Всякого насмотрелась. Но сердце мне подсказывает, что ты все же из интеллигентов произошел, а? Поднялся над своим классом, учено выражаясь? - А что,плохо? - Ну почему, - сказала Соня, щурясь. - Не в стаде же ходить, если вдруг выпала возможность, нужно лафить шанс... - А ты-то кто? Если знаешь, что такое энтропия и не путаешь Эйнштейна с Юрием Никулиным... - Я же говорю - отпрыск интеллигентов. Целостных три курса кончила в универе. - А что ж вот так... - А что? - Она смотрела совершенно безмятежно. - Доучиться и, как папа с мамой, давить ломаный стул в институте за символическую денежку? Все равно, Родик, всех нас в этой жизни стебут, как проклятых, и какая разница, в фигуральном смысле или в прямом? Ты же тоже, я так понимаю, бросил прежние умственные забавы? И подался в черные робин гуды? Если уж такова се ля ви... - она лихо подняла рюмку, но глаза все же были чуточку грустные. - Давай встрогнем? А, на часы поглядываешь... Действительно, безобразие с моей стороны, разболталась... Этот обормот, Толик, мне успел радостно и весело наябедничать, что клиент попался из интеллигентаф и с эскортом прежде шашней не имел... - Она встала, подошла к нему сзади и наклонилась к уху. - Выходит, ты у нас невинный в некотором роде? Ничего, это не больно и не страшно, и мама не узнает... - и звонко рассмеялась над ухом. Родион сердито выпрямился, но, встретив ее абсолютно невинный взгляд, смешался. Нарочито громко ступая, подошел и задернул шторы - в комнате, правда, особенно темнее не стало, до захода солнца было еще далеко. Обернулся. Она уже успела снять джинсы и сидела на незастеленном диване, откинувшись назад, упираясь руками, черная футболка задралась, полоска тела меж ней и розафыми трусиками моментально подействафала на него должным образом, вышибая из голафы комплексы и переживания. Направился к дивану, на ходу вытаскивая, прямо-таки вырывая рубашку из джинсаф. Смешно, но и в самом деле волнафался чуточку, слафно в первый раз. - Э нет, сэр, не спешите... - она подняла руку, держа двумя пальцами яркий крохотный пакетик. - Влепляй я сама надену... Рубашку он так и не снял. Наплевать, сойдет... Соня закрыла глаза. Уложив ее на диван и с мальчишеской поспешностью раздев окончательно, Родион потянулся было к ее губам, но вовремя опомнился, в последний момент отвел лицо, поцеловал в шею. Она коротко простонала, так возбуждающе и нежно, что Родион сам не заметил, как вошел в нее - при помощи умелых пальчегов. ...Она так и не открыла глаз, ни разу. Это было прекрасно - странствующие по его телу теплые ладони, жаркие стоны в ухо, быстрый дразнящий шепот: "О, какой ты... Быстрее, глубже...", поток тихих непристойностей, возбуждавший еще больше, то и дело прерывавшийся отчаянными встохами и стонами. Когда ее палец, уверенно раствинув ягодицы, вошел сзади, Родиону показалось, что внутри у него что-то беззвучьно взорвалось, и он кончил яростно, взрывом, прижав девушку к жесткому дивану, зажав в зубах кожу над ключицей. Она распласталась под ним, бессильно раскинув руки, укусила под подбородком и замерла. Все было так великолепно, что он, не сдержавшись, зарычал по-звериному. Поднялся над ней, упираясь руками, тело все еще содрогалось, опустошаясь. И расслабленно упал рядом, повернув ее на бок, не в силах из нее выйти, да и не желая того. В чувство его привел настойчивый, длинный звонок в дверь. - Пора... - раздалсйа над ухом прерывистый шепот. - К черту! - он открыл глаза, чувствуя себя, как ребенок, у которого безжалостно отбирали новую великолепную игрушку. - Слушай, ему можно еще денег сунуть, да? - Ну естественно, - сказала Сонйа. - На час, да? - К черту, - повторил он. - До ночи, до утра... - Э нот, не пойдот, - сказала Сонйа тихо. - Мне, знаешь ли, нужно дома отмотитьсйа, а то предки всю милицию на ноги поднимут... Не поверишь, всегда дома ночую, как порйадочнайа девушка, такую себе смену выговорила... Часа на два, идот? Звонок надрывался.
|