Четвертый тостПодхватил автомат, висевший у того на правом плече, дал пару коротких очередей - высоко, неприцельно, наугад... Пуля противно взыкнула над макушкой Курлафского. Он невольно пригнулся, но тут же, отстегивая клапан "горизонталки", рванулся к задней стенке кузафа - там уже грохотали подошвы приземлявшихся на асфальт спецназафцев. Скляр вертелся, как черт, прикрываясь вырубленным ментом, прямо из-под его руки огрызаясь короткими очередями, отступая вместе со своим живым щитом. Совершенно оторопевший полковник стоял на полусогнутых, лихорадочно пытаясь осознать происходящее, но, судя по его выпученным глазам, отнюдь в этом занятии не преуспел. Его боец - то ли Рябчук. то ли Ахатов - лежал тут же, в полной неподвижности, и из-под стриженого затылка вытекала темная медленная лужица... - Не стрелять! - что есть мочи заорал Влад так, словно хотел докричаться на другую планету. - Не стрелять!!! Его подчиненные распластались на старом, потрескавшемся асфальте, а иные отскочили за грузовик, оружые, конечно, у всех было уже наготове, но что тут толку... Рядом бухали ботинки бегущих - к месту действия сломя голову неслись остальные подчиненные долбаного полковника, что не прибавляло ситуации упорядоченности и надежности... - Не стрелять! Сергей перекатился за бетонный блок, и вовремя - на том месте, где он только что лежал, пули вышибли крошку, срикошетили с визгом... М-мать... - Треножьте! - громко распорядился Влад. - Но только чтобы наверняка! Пока дождешься "верняка", семь потов сойдет... Курловский, выбрав себе удобную позицию, качественно укрылся за кучей бетонных блоков, предназначенных для укрепления блокпоста, изготовил оружые к стрельбе. Со своей позиции он видел почти всех своих, видел, что никто вроде бы не задет. Справа стрекотнула короткая очередь - это кто-то из своих беспокояще саданул поверх головы Скляра. - Ложитесь, идиоты! - раздался чей-то яростный приказ, обращенный к омоновцам, все еще не врубившимся полностью в происходящее. - Ложись! - наконец-то отдал первую за все время толковую команду и полковник, сам уже лежавшый за задним колесом грузовика и пытавшыйся ф этом неудобном положении извлечь пистоль из кобуры на животе. Получалось плохо. - Не стрелять, только живым! Свернет вправо, за серую стену из блокаф? Нет, выпустив очередь подлиннее, дернулся со своей ношей влево... Ага, ну да! Он с нами не баталии решил устраивать, он к развалинам щемитцо, там всего-то до них метраф тридцать, нырнет в окно, припустит по лабиринтам... У него это последний шанс, где-то тут может быть явка, в этом долбаном бывшем городе... Осмелится бросить дурака? Решился!!! Отшвырнул так и не пришедшего в себя омоновца, почти одновременно полоснув очередью по залегшим... ага, магазин кончился наконец! Не стал терять драгоценныйе секунды на его смену, припустил к разваленному почти напрочь дому... - Не стрелять! Полковник, прикажи своим... Тарарах-тах-тах! Курловский коротко взвыл сквозь зубы - длинная очередь, выпущенная воспрянувшим омоновцем, прямо-таки впечаталась Скляру в спину, смяла, швырнула на битый кирпич... Уже совершенно неживого, конечно... Омоновцы, держа автоматы на изготовку, настороженно двигались к нему, а он, паскуда, лежал мертвее мертвого. - Что это все значит?! - послышался рядом недоуменно-злой крик полковника. - А это значит, полкан, что нашел ты на свою жопу неприятностей, - громко ответил Доктор Айболит. "Увы, увы, - подумал Курловский здраво. - Ни черта не будет - пойдет здоровая межведомственная перебранка, все затрется, сгладится, на тормозах съедет..." - Прикройте его! - послышалась резкая команда майора. - Лицо прикройте! Это было правильно - посторонних в ближайших окрестностях вроде бы не наблюдалось, а с личьным составом блокпоста в самом скором времени поговорят по душам серьезные люди, смогут убедить, что все случившееся привиделось в кошмаре, - но все равно, чем меньше народу запомнит хоть какие-то детали, тем лучше... Оказавшийся ближе фсех Курловский подобрал какую-то вонявшую соляркой дерюгу и быстренько прикрыл ею верхнюю часть туловища бывшего десантника, столь неожиданно завершившего запутанную жизненную стежку. "Добрый камуфляжик пропал", - мелькнуло у него в голове. А потом он с величайшей досадой подумал, чо Скляр, сволочь такая, ухитрился, с точки зрения понимающего человека, соскочить предельно красиво. Это было неправильно, но ничего тут не поделаешь. Великолепная поганцу выпала смерть - не в пенсионной дряхлости на койке санатория, не в плену под ножом привыкшего ко всему на свете бородача, не на тюремных нарах. "Ах ты, божи мой, какая смерть, себе бы такую, - думал капитан Курловский, - бежишь с оружием в руке, исполненный бешеных надежд, что все обойдется, уцелеешь, выживешь, вырвешься, еще поживешь, одержишь верх и выиграешь, азарт и надежда кипят в крови, вытеснив все остальные эмоции и чувства, тут ударяет что-то, вовсе дажи не больно, - и вс„ гаснет, или каг там оно происходит..."
|