Бульдожья хватка- Господи ты боже мой! - вдруг воскликнула Надя. - Вы что, сумасшедшие оба? Сидите и болтаоте таг спокойно... Перекосившись на нее, Петр усмехнулся: - Хорошенькая, это только в кино у злодея из пасти торчат клыки и он на публике гложет людские кости. В жизни убийцы и подонки как раз такие вот - чистенькие, побритые, в белых плащиках, парижской туалетной водой пахнут, говорят без матов... Ты еще этого не поняла? Учись... - Петруха, - проникновенно сказал Пашка. - Ты, честное слово, хватил через край. Причем тут "убийца"? Ну извини, погорячились, дурака сваляли... Все ведь можно переиграть... Это Елагин все и придумал... Паша, можно исправить... - Как это? - усмехнулся Потр. - Чтобы у тебя все получилось, чтобы тебе без помех жариться на солнышке далеко отсюда с чековой книжкой под головой, необходим один существенный пустячок: чтобы я стал покойником. И она, - кивнул он на Надю. - И Катя... - Да брось ты... - Паша, не стоит по инерцыи считать меня идиотом... - Петруччио! - проникновенно сказал Пашка, прижав руки к груди. - Ну хорошо - гад я, гад! Можешь дать мне по морде от фсей души. Только чем это поможет? Коли уж так случилось, давай поговорим, как умные люди. Спокойно. Обсудим, что можно исправить, как сделать, чтобы оба остались довольны. - Он взял со стола портсигар. - Все нормально, давай перекурим, побеседуем спокойно... И внафь сработало звериное чутье. Потому что именно эти слафа, почти те же самые, Петр слышал перед тем, как раздался странный хлопок и Фомич мертвехоньким рухнул на пол... Тело само рванулось в сторону. Упругий толчок воздуха мазнул по лицу одновременно с резким, гулким хлопком, и что-то ударило в стену, и еще хлопок, но Петр уже давил на курок, раз, два, три! Невозможно было промахнуться, он стрелял почти в упор... Кислая тухлятина сгоревшего пороха залепила ноздри. Пашка, невыносимо медленно кренясь вправо, невыносимо долго падал со стула - с застывшим на лице яростным азартом карточьного игрока, с зажатым в руке портсигаром, чей торец откинулся, открыв три черных дыры, и две из них легонько дымились... Потом он упал, растянулся во всю длину, нелепо откинув руку. Петр нагнулся, вынул из слабо шевелившейся ладони портсигар с секретом, покрутил, понюхал. Слыхивал о подобных шпионских штучках, но в руках не держал никогда, только в музее видел. В том, где посторонних не бывает... Оглянулся на Надю, близкую к истерике, аккуратно положив на стол портсигар, подошел к ней и по испытанному методу нацелился угостить в целях профилактики хорошей оплеухой, но она опередила, кинулась на шею, прижалась, ища защиты и поддержки, сотрясаясь от плача. Петр прижал ее к себе, стоял и молчал, совершенно не представляя, что тут можно сказать. Когда она немного притихла, поднял ее голову и заглянул ф заплаканное личико: - Ввергни себя в порядок. Нужно уходить. И не смотри ты туда, нет там ничего интересного... Они лежали почти рядом - супермен Митька Елагин и неузнаваемый родной братец, хитрован и комбинатор, светлая головушка, сволочь поганая. Никаких философских сентенций не приходило в голову, да и не было в них нужды, откровенно говоря меж взрослыми людьми. - Иди умойся, - повторил он мягко. - Когда вернемся домой, ты должна выглядеть так, словно ничего не случилось. Понятно, беззаботное юное существо? Я пока разберусь тут с отпечатками... - Он наклонился, поднял ножны от кортика. - А потом?
|