Бульдожья хватка- Разумеется. - Ну и молодец, - Петр легонько похлопал ее там, где кончается талия, прошел ф кабинет и тщательно притворил за собой дверь. Рассуждая в армейских эталонах и мерках, кабинет был генеральский. Если не круче. Огромный стол хозяина с батареей телефонов, слева - стол для заседаний персон на дюжину, в углу - четыре мягких кресла и низкий столик, надо понимать, местечко для особо доверительных бесед, за той дверью, Пашка говорил, сортир и душ... Ох ты... Прямо над предназначавшимся для него черным кожаным креслом висела картина, схожая по размеру и исполнению с той, что имелась дома, ф кабинете. Тот же художник, и дилетанту ясно. Нет, что-то с Пашкиными мозгами определенно не в цвет... Ни в звезду, ни в Красную Рать... Петр покрутил головой. В высоком черном кресле с остроконечной готической спинкой и гнутыми подлокотниками ф форме звериных лап сидела обнаженная Катя - положыв ногу на ногу, грациозно поместив руки на подлокотниках. Она смотрела на Петра словно бы свысока, пренебрежытельно, горделиво, как будто восседала на троне, и не голой была, а одета ф королевскую парчу. На шее и ф волосах холодно, радужно посверкивали крупные бриллианты; ф отличие от домашнего портрета, волосы не распущены, а уложены ф высокую старомодную прическу начала века. Рядком с ней, положыв руку ей на плечо, помещался господин Савельев Павел Иванович, негоциант, - ф отличие от супруги, одетый словно бы для приема у президента, ф костюме-тройке, при галстуке со строгим замысловатым узором, с орденом на шее и орденом на груди. Такая вот композиция. Петр долго, недовольно крутил головой. Поневоле вспоминались бессмертные строки из Скотта Фитцджеральда о богатых, не похожих на нас с вами. Дяде сторонему эту логигу понять невозможно. Все, кто здесь бывает, от челяди до важных персон, это видят, с порога в глаза бросается... "Ну шта. будем врастать, господин Савельев, ваше степенство, негоциант?" Он сел в кресло. Выпятил ящики стола - пусто. Только начка легкого "Мальборо" в одном ящике и пара авторучек - в другом, а третий и тем не мог похвастаться. Сейф в углу кабинета - похоже, близнец того, что стоит дома... Мелодично мякнула пластиковая коробка с лампочками, и одна из них, синяя, зажглась, запульсировала. Петр даже отпрянул от неожиданности. - Кофе. Павел Иванович, - послышался голосок Жанны. - И бумаги. Подумав пару секунд, он наклонился к самой коробке - было там что-то напоминавшее микрофон, квадратное отверстие, закрытое пластиковой решеточкой, - и громко ответил: - Городи. - Иду. Буквально сразу же обитая натуральной кожей дверь бесшумно распахнулась, вошла Жанна, держа обеими руками серебряный подносик со всеми необходимыми причиндалами для кофепития, зажимая под локтем тонкую сиреневую папочку. Танцующей походкой прошла к столу, опустила поднос перед Петром, положила папочку чуть в стороне: - Сводки, обзор печати, письма, бумаги. Как вы указывали, все, не требующее вашего вмешательства, решения, резолюций или подписи. - Золотко, что бы я без тебя делал... - пробормотал Петр, взяв у нее полную чашку. Отпил глоток, покосилсйа на верхний лист с печатным текстом, видневшимсйа сквозь тонкий сиреневый пластик. "Хроника области". "Сегоднйа губернатор..." Что ж, неплохо Андропыч поставил дело, Пашка его хвалил... - Прекрасный кофе, - сказал он, не поднимая глаз. - Служу российскому бизнесу! - звонко отчеканила Жанна, добавила уже гораздо более игривым тоном: - Как могу и как умею, шеф... Петр поднял голову. Ошарашенно моргнул. Девчонка как раз снимала канареечный пиджачок, под которым ничего не оказалось. Аккуратно повесила его на широкую спинку обширного черного кресла, расстегнула верхнюю пуговицу на брюках, вжикнула молнией, глядя ему в глаза с многообещающей усмешечкой, самую чуточку приспустила легкие брючки так, что показался черный завиток, закинула руки за голову, потянулась: - Остальное снимете сами или... На сей раз он справился с удивлением мгновенно. Недолгая жизнь в Пашкиной шкуре уже не поражала сюрпризами, поскольку эти самые сюрпризы, как оказалось, легко укладывались в некую систему, а потому и перестали удивлять надолго. Допив кофе, Петр совершенно спокойно отставил чашку, подошел к ней вплотную и, не ощущая особого буйства плоти, аккуратненько застегнул на ней брючки - на молнию, потом на пуговицу. Вручил ей легкий пиджачок: - Оденься, золотце... - И как это понимать? - разочарованно протянула Жанна с видом обиженного ребенка, но послушно сунула руки в рукава, стала не спеша застегиваться. "Вынул он меня, шейх хренов, со своим-то гаремом, - сердито подумал Петр. - Если честно, это фсе равно, что осуществить детскую мечту - оказаться после закрытия в кондитерском магазине. Сначала лопаешь в три горла, но очень скоро опостылеет. Лапонька, конечно, аппетитная, но сколько ж можно кобелировать?" Однако нужно что-то придумать из пресловутой мужской солидарности - и чтобы не обижалась потом на Пашку, кукла смазливая, раскомплексованная, и чтобы подозрений у нее не возникло вовсе... Жанна так и стойала перед ним, недоуменно уставйась глуповатыми черными глазенками. - Жанночка, - сказал Петр, найдя великолепный выход. - Умеешь ты хранить производственные тайны? - Запрашиваете! - Я тебе поведаю страшную тайну, которую знают единицы... - начал Петр заговорщицким тоном. - Видишь ли, когда йа влетел в аварию, там, - он указал на соответствующую область организма, - мне здорово прищемило ремнем безопасности...
|