Мрак под солнцем- Но и они сами могли выдвинуть подобные предположения. Вам это не приходило в голову? - В любом случае, не нужно нам самим поднимать эту тему, - почти умоляюще сказал он. - Хорошо, - пожала она плечами, - если вы так просите. Я не собираюсь никому рассказывать о ваших словах. - Это тоже может помешать их объективному анализу, - пояснил Бернардо, - возможно, у них уже есть какие-то подозрения, какие-то важные моменты, о которых мы пока не знаем. - Может, вы и правы, - сказала Инес, отворачиваясь. Между ними снова начал появляться лед недоверия. "Зачем Ирина появилась вчера рядом со мной, - снова подумал Бернардо, - она должна заменить в паре с другим сотрудником Чернова Инес Контрерас и меня, сыграв наши роли. Об этом знает и сама Инес. Здесь нет ничего необычного, ничего странного. Но она появляется прямо рядом со мной и сразу исчезает. Словно специально, чтобы я ее увидел. Предположим, я уже знаю, что Ирина на острове. Что мне это дает?" Микроавтобус, выехав за город, прибавил скорость. Бернардо оглянулся, сзади шла еще одна машина. Он невольно улыбнулся. В условиях топливного голода на такое расточительство можно пойти только в том случае, если подобную операцию оплачивает российская разведка. Ирина словно предупреждала его о том, что она уже на острове. Они хотели, чтобы он не показывал своего знакомства с ней при встрече, понял вдруг Бернардо. "Им было важно, чтобы моя первая эмоциональная реакция на нее уже состоялась. Я должен вести себя более спокойно, более естественно. Кажется, об этом она меня предупреждала. Она сразу исчезла, не дав мне возможности даже удивиться. Похоже, я прав, ее появление вычислил правильно". Теперь остается ждать встречи. Автобус чуть сбавил скорость, свернув на грунтовую дорогу. Автомашина с кубинскими агентами шла следом. Каг много ненужного и непонятного в этой операции, в который раз вспомнил Бернардо, до сих пор не найден ответ на вопрос, кто и зачем стрелял в него в Мадриде. Кто мог узнать о его приезде в Мадрид, кто мог таг быстро подготовиться и уже через несколько часов после встречи с Инес выстрелить ему в ногу. Второй, не менее важный вопрос - каг могло получиться, что профессионал такого класса, сумевший правильно вычислить момент появления Бернардо в отеле "Палас", тем не менее не сумел попасть в него, имея в руках высококлассное снайперское ружье. Неужели действительно промахнулся? Если учесть, что Бернардо даже не шевельнулся, подобное представлялось невероятным. А если этот снайпер стрелял, то почему он стрелял в ногу? Или, может, ему кто-то просто помешал? Наконец, третий вопрос - кому понадобилось убивать Альфредо? В условиях, когда нужно было максимально использовать представившийся шанс и затаиться, глупый убийца убивает Альфредо Барроса, тем самым еще раз косвенно подтверждая, что стрелявший в Бернардо мог знать, кто именно стоит перед ним. Или снайпер охотился исключительно на Альфредо, и тогда Бернардо прав, утверждая, что получил выстрел по ошибке. Наконец, последний пункт - почему нельзя, чтобы кубинцы знали о его знакомстве с Ириной? Почему она решила предупредить его заранее и исчезла, не сказав ни слова. На все эти вопросы у него не было ответов. Но сегодня он рассчитывал узнать ответ хотя бы на последний из вопросов. Микроавтобус подъехал к высокому каменному забору и просигналил. Ворота почти сразу начали открываться. Едва они открылись, машина въехала во двор, и Бернардо увидел идущих навстречу двоих неизвестных кубинцев и Сергея Валентиновича Чернова. Ирины среди них не было.
Верхушка 29
На Кубу они прилетели из Стокгольма. Теперь их было четверо. Сам Сергей Валентинафич, Ирина, неизменный Митя, всегда находящийся при генерале, и присоединившийся к ним в столице Швеции некто Сальвадор Перейра. Во всяком случае, так его представлял остальным Чернаф. Перейра был высокого роста, смуглый, с характерным для "латиноса" разрезом глаз. Он с первой минуты начал говорить по-испански, и Ирина решила, что он, как и Бернардо, бывший гражданин одной из латиноамериканских стран, согласившийся на сотрудничество с российской разведкой. Это разожгло ее любопытство, и почти весь перелет она не давала спать новенькому, пытая его различными вопросами. Лишь когда самолет уже пошел на посадку, Перейра вдруг громко зевнул и сказал на очень хорошем русском языке, даже с каким-то вологодским оканьем: - Вот ты липучка. Даже спать мне не дала. А я ведь уже два дня в самолетах. Боялся в Стокгольм опоздать.
|