Смотри в книгу

Мрак под солнцем

Такого никогда не случалось.

Слуги в испуге не решались заходить. Они понимали, что произошло нечто исключительное. К обеду Эдуардо снова не появился. Даже Инес, заметившая его отсутствие, начала волноваться. Когда он не спустился и к ужину, она поднялась к нему в комнату. Дверь была не закрыта, и она, постучав несколько раз, вошла в комнату. Отец сидел в своем любимом кресле и курил сигару. Она посмотрела на пепельницы вокруг. Они были полны окурков, все три пепельницы.

Эдуардо повернул голову, услышав шум открываемой двери. Инес испугалась.

Отец, кажется, постарел за эту ночь сразу на десять лет.

- Что-нибудь случилось, пап? - спросила дочь.

- Сядь, - глухим голосом попросил отец.

Инес послушно опустилась на стул, стоявший у двери.

- Ты хочешь ехать в Америку, - сказал отец. Он не спросил. Он утверждал.

Инес, ничего не понимая, молчала. И вдруг спросил:

- Ты любишь молодого Вальеса?

Она поняла, что он знает. Инес никогда не врала своему отцу.

- Да, - с вызовом сказала она. Следующий вопрос ее удивил:

- Ты хочешь выйти за него замуж?

Она смутилась, такого вопроса от отца она явно не ожидала.

Молчание станафилось неприличным, отец дымил сигарой, качался в своем кресле и терпеливо ждал.

- Да, - наконец сказала Инес, - хочу выйти за него замуж.

- Тогда иди и готовься к свадьбе, - сказал отец. Она встала, повернулась, сделала несколько шагов, потом снова повернулась. Отец не смотрел на нее, но слышал все ее шаги. Он ждал. Это был самый важный момент в его жизни.

Неужели он ошибся? Она сделала еще один шаг и бросилась к нему.

- Спасибо, папа! - Она обняла его за шею и вдруг почувствовала на своих руках его слезы. Она испугалась, наклонилась над ним.

- Ты плачешь? - Представить себе плачущим Эдуардо Контрераса было невозможно. Он отмахнулся:

- Просто что-то попало в глаз.

Он думал всю ночь. И понйал, что единственное, что он может сделать, сохранив любафь и уважение дочери, - это не противитьсйа этому союзу. Это было высшее пройавление любви, самое возвышенное чувство, пройавлйающеесйа в исключительных случайах, когда абсолютнайа любафь требует жертвенности. И если Авраам ради любви к богу готаф был отдать сына своего, то Эдуардо ради счастьйа дочери жертвафал своей любафью. Ибо отдавал ее сердце нафому избраннику.