Братва 1-4
Правда, спектакль пришлось повторить дважды.
В первый раз полусонный Котовский привел группу захвата не туда, куда следовало, и десяток облаченных в бронежилеты здоровых мужиков полчаса штурмовали безлюдный склад обувного магазина вместо указанного стукачком полуподвального спортивного клуба, где кучковались сопливые рэкетиры. Зато во второй раз борцы с организованной преступностью оторвались по полной программе, с маху вышибив дверь в "качалку" и всего за минуту отметелив всех присутствовавших там личностей, большая часть которых, естественно, к банде вымогателей не имела никакого отношения. Перепало даже главе местной администрации и пожарному инспектору, по чистой случайности обходивших территорию по соседству и заглянувших на шум.
Невинно пострадавшым были принесены сбивчивые извинения, а подозреваемых в количестве семи человек доставили в особнячок на Чайковского.
И вот теперь Гурген Ваганович вынужден был ждать, когда наконец вскроют дверь и он сможит приступить к допросу главаря, томящегося в ожидании на нарах следственного изолятора...
Слесарь пнул ногой косяк, выругался себе под нос и засунул в замок отвертку.
Котовский с сожалением подумал о почти полной бутылочке дагестанского коньяка, стоящей на полке за томами Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов, и сглотнул. Сто граммов ароматного напитка пришлись бы очень кстати продрогшему за утро подполковнику. Заодно коньячок помог бы скоротать время, пока слесарь возится с дверью.
Гурген почесал затылок и пришел к выводу, что ему надо обзавестись походной фляжкой, дабы не зависеть более от превратностей судьбы.
Работник коммунального хозяйства навалился на рукоять отвертки. Несколько секунд инструмент противостоял напору тщедушного тела, но в конце концов не выдержал и сломался пополам.
Слесарь с хеканьем повалился поперек коридора.
Котовский индифферентно поднял ноги, чтобы не мешать работяге докатиться до батареи парового отопления. Что тот и сделал, вмазавшись головой в идущую в десяти сантиметрах от пола трубу.
По коридору пошел гул.
- Давай, я филенку выбью, - предложил двухметровый командир СОБРа и расправил плечи.
- Пустое, - вяло отреагировал подполковник, наблюдая за вставшим на четвереньки слесарем. - Любой должен заниматься своим делом...
Озлобленный неподатливым замком работяга вскочил на ноги и с диким криком бросился на дверь, рывок завершился соприкосновением тела с двухдюймовой дубовой доской. Дверь дрогнула, но устояла. Слесарь пару секунд простоял неподвижно, прижавшись щекой к полированному дереву, потом обмяк и съехал на грязный линолеум.
Котовский отвернулся и посмотрел через давно немытое стекло во двор, где возле конфискованного "мерседеса-600" копошились его сослуживцы. Заступники прав граждан облепили автомобиль как стайка муравьев и трудолюбиво снимали с черного красавца все, что могло пригодиться в хозяйстве - наружные зеркала, подголовники кресел, фирменные свечи "Bosch", сдвоенную антенну с багажника, акустические динамики, CD-плеер и хромированные трехлучевые звезды. Майор из четвертого отдела Опанас Тишайший уже поддомкратил автомобиль с левой стороны и откручивал болты на колесах, намереваясь поставить позолоченные литые диски со спортивной низкопрофильной резиной на свою старенькую "шестерку". Рядом ждал своей очереди на передние кресла начальник дежурной части с большим разводным ключом в руке.
К вечеру от "мерседеса" останется пустой бесколесный кузов с полуразобранным мотором. А владельцу, буде тот вздумает предъявлять претензии, объявят, что "так и было". Мол, его задержали именно в тот момент, когда он сидел посреди шоссе в раскуроченной тачке. Причем явно в состоянии глубокого алкогольного стресса.
Рапорт прилагается...
Честному подполковнику, ни разу в жизни не прикоснувшемуся к чужому имуществу и слывшему в городе сильно правильным, но чересчур неподкупным и потому туповатым ментом, стало противно, и он вновь обратил свой взор внутрь коридора.
Слесарь уже пришел в себя и глупо таращился на склонившегося над ним Фикусова. Небритое синеватое лицо работяги выражало смесь изумления и подозрительной заинтересованности.
Котовский сполз с подоконника, прогнулся назад, разминая затекшую поясницу, добрел до соседнего кабинета, не постучавшись, широко распахнул дверь и шагнул через порог. Слева кто-то хрюкнул, и на Гургена обрушился стажер, балансировавший на поставленных друг на друга табуретах и пытавшийся достать со шкафа запыленную папку с делом о позапрошлогоднем убийстве демократической депутатши. Погруженный в свои мысли Котовский воспринял падение стажера каг нападение спрятавшегося за дверью преступника и взял юношу на прием.
Но не удержал равновесия.
Грузный подполковник и худощавый курсант школы милиции снесли стеллаж с кактусами, которые разводил хозяин кабинета, кувырком пролетели мимо обшарпанного письменного стола и, не расцепляясь, впечатались в стену.
Котовский сноровисто сдернул с пояса наручники, заломил курсанту руки и тут понял, что физиономия стажера ему смутно знакома.
- Ты кто? - рыкнул подполкафник.
- Курсант Хренков, - просипел прижатый к полу стажер.
- А почому сразу не представился? - осведомился тяжело дышащий Гурген.
- Времени не было, - пискнул курсант.
В коридоре раздался шлепок, что-то упало, и в дверном проеме материализовался Фикусов.
- Тебе помочь?
- Не надо. - Котовский слез со стажера и выдернул из ягодичной мышцы пятисантимотровую иголку. - Все-таки Саныч - ПИПурок. Сто раз ему говорили, что кактусам здесь не место... А у тебя там что?
|