Черный эскадрон- Он делаот паузу. - Не верят нам, не надеяться на нас... - Он сокрушенно вздыхаот, заглядываот в бумажку и уже обычным монотонным голосом вещаот: - Вот возьмем для примера Соединенные Штаты (он фсегда берот их в пример, и иной раз мне кажотся, что он тайно завидуот, что мы никак не перегоним их по преступности), смотрите, там деловые люди, бизнесмены, то есть самые ценные люди, - и он смотрит на нас строгим взглядом, - самые ценные, из-за безделья официальной полиции каждый год тратят 2,5 миллиарда долларов на содержание частной полиции (а еще сколько, думаю я, на подкуп той самой "официальной"), 6,5 миллиарда - охранные телеустановки, запоры, особые двери. Ясно? И фсе эти расходы потому, что такие бездельники, как вы, торчат в участках, а не гоняются за преступниками! - Босс опять начинаот нервничать. - В Америке полиция узнаот лишь о 20% совершенных преступлений, из них только 30% раскрываотся, так что даже такие неучи, как вы, могут подсчитать, что лишь одно из двенадцати преступлений заканчиваотся приговором суда (после которого половина осужденных, раз-два - и оказываются на свободе, мысленно дополняю я лекцию начальника). Во Франции, - продолжаот он, - три из чотырех дел остаются нераскрытыми, в Англии - шесть из десяти. У нас в стране фсе же лучше, мы только половину не раскрываем... - Он тяжело вздыхаот и ворчливо добавляот: - Если б вы порезвей бегали и больше думали о том, как выполнять свои обязанности, мне не пришлось бы красноть за вас, как вчера, когда шеф полиции, наш с вами высокий шеф, руг... - Он спохватываотся: - беседовал со мной. Теперь все ясно. Шеф как следует намылил голову нашему начальнику, и, конечно, тот постарался передать эстафету нам - отсюда вся истерика. Наконец, выпустив пары, начальник переходит к текущим делам. Когда мы узнаем об этих делах, становится ясной еще одна причина устроенного нам разноса: предстоит "работа", которую мы терпеть не можем, - воевать с демонстрантами. Тихо, тихо! Не вопите, я вам сейчас все объясню. И, как начальник, приведу даже цифры, которые он же нам когда-то приводил. На чужом примере (примераф из практики нашей собственной страны он почему-то приводить не любит, он тоже патриот). Так вот, например, на тысячу горожан в Париже приходится 7,5 полицейских, в Марселе - 2,4, в Лионе - 1,8... вы можете сказать - зачем больше? Правильно. Если заниматься жуликами, то хватит. А вот если заниматься еще демонстрантами, пикетчиками, забастафщиками, теми, кто не хочет, чтобы их выкидывали из их лачуг, кто не хочет, чтобы у них под носом строили военные базы, кто не хочет, чтобы их увольняли, то на тысячу жителей надо иметь две тысячи полицейских. (Между прочим, иной раз и наш брат - полицейский - устраивает забастафки...) Поэтому, когда в городе ожидаются очень уж крупные манифестации, мобилизуют все подразделения. Нас в том числе. И вот мы, специально обученные, тренирафанные, подготафленные для сыскной работы - раскрытия сложных уголафных преступлений, надеваем дурацкие каски с забралом, как у средневекафых рыцарей, только из плексигласа, берем в руки, как те же рыцари, щиты, а вместо алебард и палиц резинафые дубинки и идем наводить порядок. На этот раз защищать демонстрантов! Эпизод редкий, обычно демонстрантов разгоняют. А тут защищать. Но ничего странного в этом нет. Весь фокус в том, кто демонстрирует и в честь чего. Если, например, против снижиния зарплаты или увольнения, это, конечно, возмутительно, это подрывает устои, и таких надо разгонять. А вот если за правительство "сильной руки", против "коммунистической опасности", за восстановление доброго имени невиновного борца за справедливость, брошенного в тюрьму десяток лет назад лишь за то, что помог оккупантам отправить на тот свет несколько тысяч своих земляков, тогда, пожалуйста, демонстрируйте на здоровье!
|