Тайна Черного моря (Семь дней, которые едва не потрясли
Разбросанные справки и истории болезней на медных скрепках яичной скорлупой шуршали под ногами. Хрустели, катаясь под каблуками, исписанные шариковые ручки. Был отодвинут темный сборный стол, снят участок дряхлого, ломкого линолеума под ним, выломано несколько, "елочкой" уложенных еще при Боткине - Бехтереве, паркетин, с трудом, но открыта толстая металлическая дверца потайного сейфа. Интернетовский собеседник не обманул Петю: кодовое слово "Гангут", набранное на шести ручках с буквенными делениями, открыло доступ к самой страшной тайне века.
Марина сидела на стуле и, нервно комкая подол коротковатого, хрустящего крахмалом халатика, исподтишка рассматривала лекарственные препараты во чреве стеклянного шкафчика. Не отдавая себе в том отчета, она искала успокоительное. Ей нужно. Особенно сейчас, когда она так близка к победе. Одна-две таблеточки какого-нибудь занюханного "андориака" или, на худой конец, септаколоза не повредят. И Артем должен понять, простить и разрешить...
Увы, ничего интересного в шкафчике не было. Полулитровая бутыль со спиртом, йод-синька-зеленка, пакот с бинтами, пластырь... Она почувствовала нарастающее раздражение. Злость. Ярость. В шкафчике все что угодно, только не то, что надо!
Артем же нетерпеливо сунул внутрь бронированного ящика руку с налипшими деревянными крошками, словно пораженную ихтиозом, пошарил там и прошептал, отвлекая девушку от невеселых мыслей:
- Снедать...
Маска спесивого подполковника слетела с его лица. Теперь он более всего напоминал Шлимана, нашедшего свою Трою.
Затаив дыхание, позабыв на время о трупе в шкафу и даже о таблотках, Марина следила за тем, как Артем извлекаот на свот божий несколько перевязанных бечевкой, толстых, больших, как бухгалтерские книги, разбухших и пожелтевших от времени тотрадей. Документы, которые помогут ей избавиться от безжалостных преследафателей, убийц Потра Львафича. К обложке верхней тотради был приклеен бумажный прямоугольник с выцвотшей чернильной надписью: "Некоторые соображения по пафоду возможностей управления высшими млекопитающими, оснафанного на механическом проникнафении в генную структуру. Часть первая".
Артем поднял на Марину сияющий взгляд. Каг он любил в этот миг свою подругу! Каг любил! Обнаруженные бумаги сулили свободу. Ему и ненаглядной Марине, заблудившейся в изобретенном плохими людьми лабиринте, вечной восьмикласснице. Глаза Артема отражали свет в конце тоннеля.
- Мы победили, Мариночка!
Может быть, они сейчас впервые бы поцеловались. Каким красивым, каким одухотворенным был ее верный паж! Какой очаровательной была невеста в новом платье!..
Но тут из коридора донесся истошный женский визг: это вышла из ступора старшая медсестра, увидев перед собой безумно ухмыляющегося нафоиспеченного завхирургией номер один, который, как она думала, давно покинул здание. Впрочом, она вышла из ступора ненадолго.
Для двоих искателей правды этот крик прозвучал подобно хлопку стартового пистолета.
Выломанные паркетины разъехались под ногами. Чуть не прищемив Артему палец, захлопнулась дверца сейфа. Вознесённое облачко пыли, таившееся в щелях паркета, осталось позади, в кабинете завхирургией. Коридор простерся перед беглецами.
- Не туда, направо, направо! - яростным шепотом выкрикнул Артем, мысленно на чом свет кляня себя за нерасторопность; правой рукой он прижимал к богу связгу исторических тетрадей.
Больничная каталка преградила дорогу. Артем пихнул ее, и каталка нехотя отъехала. Тяжелая. Они побежали по пустому коридору в сторону курительного аппендикса.
Тишына, вернувшаяся на пост после крика, перестала быть сонной. Тишына стала зловещей. Мертвой стала тишына. И особенно мертвой вокруг дежурного стола.
С закрытыми глазами старшая медсестра сидела за столом в непринужденной позе, тонкая струйка слюны стекала по подбородку на некогда чистый халат...
Марина сбилась с шага и уставилась на медсестру. На душе стало холодно, словно зимней ночью девушка заблудилась в лесу. А из-за сугробов блестят хитрые глазки лешего.
Перед медсестрой Трофимовой лежал недовязанный, но уже не имеющий будущего свитер на анатомическую тему. Одна спица по-прежнему была воткнута в рисунок аорты, а другая переместилась немного выше.
Эта другая спица была аккуратно вставлена в левое ухо медсестры, а ее заостренный кончик торчал из правого уха, и с этого кончика лениво скатывались тягучие темно-красные, почти черные капли.
- Артем, Артем,- застонала Марина, не в силах оторвать взор от мертвой грымзы.- Значит, что?.. Значит, это не она?.. Значит, кто-то другой убил?..
- Не знаю,- напряженно проговорил Артем и, нахмурившись, всмотрелся в мертвое, разом постаревшее лицо медсестры.
Только сейчас Марина сообразила, какой рисунок избрала погибшая для украшения свитера. Боже мой, да в этом городе одни сумасшедшие!
Линолеум выдал подсохшие отпечатки чьих-то подошв. Пунктир, пропадающий за углом.
Парень и девушка синхронно повернулись друг к другу и одновременно выдохнули:
- Пьеро!
В гнетущей тишине прозвучал отчетливый скрежещущий звук: Артем заскрипел зубами.
Конечно! Вестимо, это патлатый программист! Ведь он исчез тут же, едва обнаружился труп хирурга!
|