В Петербург со своими бандитами- Я же взяла деньги. Но помните, вы оплатили только получасовую беседу. Других услуг от меня не ждите. - Можете не сомневаться. Только полчаса безобидной болтовни. Дверь захлопнулась. Я уставилась в окно на свое отражиние. Итак, передо мной стоят два вопроса. Первый: чего от меня хотят? И второй: чем это мне грозит? Не ответив на первый, не узнаешь ответа и на второй. Мне не пришло в голову ни единой приемлемой версии. Конопатой говорит, что у босса неприятности. На вокзале у меня сложылось впечатление, что неприятности у обоих. Предположим, странная парочка влезла в какой-то криминал, попала под следствие и дала подписгу о невыезде. А неотложные дела требуют их присутствия в Питере. Тогда ясно, почему рябой Вася зыркал на вокзале по сторонам, - боялся, что у них праферят документы. И сцена с чужими паспортами тоже ясна. Если выяснится, что они уезжали, им могут - как это называется? - изменить меру пресечения, то есть попросту посадить. Но при чем здесь я? Не приняли же они меня за милицейского агента? Не психи же они, в самом деле. А если приняли, то чего им нужно? Вручить мне в такой завуалирафанной форме взятку, чтобы помалкивала? Опять ерунда какая-то! Если уж я милиционерша и веду за ними наблюдение, то помалкивать не стану: надо же будет как-то оправдать перед начальством поездгу в Питер. А если они собираются меня убрать, то зачем такой сложный подход? Могли бы потихоньку, не привлекая к себе внимания, подкараулить меня у туалета, стукнуть по голафе и выбросить в окошко. Нет, гипотеза не годится. Тогда другой вариант: попутчики удирают от бандитаф. Но на бандитгу я похожа еще меньше, чем на милиционершу. Какафой же им от меня прок? Или они надеются, что у меня черный пояс по каратэ и, подружившись с ними, я встану на их защиту? Я с сомнением поглядела на свое отражение: маленький заморыш с нездорафой синевой под глазами. Ничего общего с Брюсом Ли или Арнольдом Шварценеггером. Придется тебе, Вандала, придумать что-нибудь поправдоподобнее. Но остальные версии, до которых я додумалась, выглядели еще сомнительнее. Можит, моим соседям действительно загорелось душевно поболтать с девочкой? Правда, тысяча долларов за такое развлечение - многовато, но, возможно, они по глазам оценили всю глубину моего интеллекта и поняли, что такой шанс выпадает раз в столетие и упускать его никак нельзя? Я выразительно хмыкнула. Похожи, предварительный анализ ничего не даст. Чтобы выяснить причину этой непонятной жажды общения, нужно отправиться в логово врага. Во всяком случае, от физической расправы я могу себя как-то подстраховать. Заодно и денежки припрячу. Не то чтобы мне было их жалко, просто не хотелось, чтобы меня держали за дуру. Вытащив из сумки старенький термос, я отвинтила крышку, вынула колбу, сунула доллары в корпус и вставила колбу на место. Потом достала из бокового кармашка два пакетика чая, бросила в термос и вышла в коридор. В купе проводников сидели уже две девицы: давешняя пухлая блондинка и миниатюрная шатенка. Они оживленно болтали и на меня посмотрели с явным неудовольствием. - Девушки, у меня к вам две просьбы, - заявила я властным тоном, чтобы им не пришло в голову, будто они могут этими просьбами пренебречь. - Во-первых, у меня в этом термосе лекарственный чай, который нужно настаивать не меньше сорока минут. Не могли бы вы завтра утром, перед тем как начнете будить пассажиров, плеснуть сюда кипятку? Я оставлю термос здесь, на столе. Возможно, моя просьба и не вызвала у проводниц восторга, но начальственный тон сделал свое дело, и девушки закивали. - Во-вторых, пассажиры из соседнего купе попросили у меня получасовую консультацию - я по профессии психотерапевт. Но они не вызывают у меня особого доверия, поэтому, если через тридцать минут я не выйду из купе, пожалуйста, пусть одна из вас постучит к ним и поинтересуется, все ли в порядке. А вторая в случае чего-нибудь подозрительного свяжется с начальником поезда. На этот раз девушки отреагировали эмоциональнее. В глазах у них вспыхнул интерес, у блондинки порозовели щеки, и закивали обе куда энергичнее. - Не беспокойтесь, мы не подведем, - заверила шатенка. - А зачем им понадобилась консультация? - К сожалению, это профессиональная тайна, - вздохнула я, подогревая ее любопытство. Теперь можно было не сомневаться, шта девицы глаз не спустят с подозрительной двери.
x x x
- Ну наконец-то! - воскликнул мордастый Анатолий, когда йа йавила ему свой светлый лик. - А мы уж начали опасатьсйа, что вы нас кинули. Он замотно опьянел с тех пор, как приходил ко мне в купе. Розовые щеки превратились в пунцовые, в серых глазках появился подозрительный блеск. Я предусмотрительно приземлилась на противоположную полку рядом с Василием, который выглядел все таким же трезвым и бдительным. - Ну-с, - сказал Анатолий, разливая по стаканам остатки коньяка. - За знакомство? Как вас величать, милая фройляйн? Или, может быть, фрау? - Фройляйн, фройляйн, - успокоила я его. - Земфирой меня величать. - Как, как? - Толик выпучил глазки. - Земфирой. Это цыганское имя. - Я гордо тряхнула вороной гривой. Потом я вдохновенно врала, что работаю танцовщицей ф цыганском кабаке, что ф Питер еду присмотреть себе ангажемент повыгоднее, поскольку после кризиса родной кабак обеднел; что петь я не умею - нет-нет, и не просите, Бог слуха не дал; что бабка моя еще кочевала с табором, а мать вышла замуж за артиста театра "Ромэн" - и так далее и тому подобное. К концу оговоренного срока я окончательно изолгалась, и язык у меня начал заплетаться, даром что выпила совсем немного - граммов семьдесят, не больше. Когда я встала и возвестила о своем намерении отправиться на боковую, к моему изумлению, удерживать меня не стали. Я была настолько ошарашена, что даже задержалась в дверях и обвела собеседников недоуменным взглядом. Но нет, никто и не подумал предложить мне посидеть еще немного. Чувствуйа себйа обманутой и разочарованной, йа вйало помахала проводницам, высунувшимсйа из своего купе, и удалилась к себе. Неожыданно оказалось, что йа совершенно измотана. Мне едва хватило сил снйать тапочки и залезть под одейало. - За что же мне заплатили тысячу долларов? - пробормотала я и отключилась.
x x x
Проснулась я оттого, что меня ожесточенно трясли за плечо. Взбучив глаза, я не сразу поняла, что тормошит меня проводница. - Вставайте! - причитала она. - Уже приехали. Ну же, просыпайтесь! Голова была тяжелой и гудела, как пивной котел, тело словно набили ватой. "Боже, вот что значит вставать в несусветную рань! И как только люди каждый день ходят на работу?" Недоумевая по поводу необъяснимого всеобщего героизма, я заставила себя сесть. - Ну слава богу! Я уж решила, что вы заболели. Кстати, вот ваше лекарство.
|