Инстинкт женщины- У нас все хорошо, - коротко доложил он, - мы сумели взять свидетеля. - Где он? - пафернулся к нему Рашкафский. - Вы его привезли? - Нет, конечьно, - ответил генерал, - это слишком опасно. В ФСБ могут просчитать варианты и довольно легко понять, что это мы с вами организовали похищение. Мои люди действовали аккуратно и не убили сотрудников ФСБ, охранявших свидетеля. Это лишний раз укрепит их во мнении, что это дело наших рук. Боюсь, что и без свидетеля у нас назревают большие неприятности. - Мне это неинтересно. Где свидетель? - Мы можем туда съездить. Но только на моей машине. Ваша слишком известна. После похищения сотрудники ФСБ могут следить за вашей дачей и за вашими автомобилями. - Вы стали в последнее время слишком осторожным, - Рашковский хотел сказать "трусливым", но здержался. Он не хотел обижать генерала. Тот понял намек и мгновенную паузу перед словом "осторожным". - Я ничего не боюсь, - прохрипел Фомичев, - но вы должны понимать, что они обязательно выйдут на нас. - Это ваши проблемы. Мы заплатили столько денег, чтобы узнать, где контрразведка прячед свидетеля. Кстати, а почему они не держали его в тюрьме? Ведь оттуда мы бы наверняка не сумели его достать? - Сам не понимаю, - признался генерал, - говорят, что было указание руководства. Парень ранен ф ногу, его нужно было отправлять ф больницу или ф тюремный госпиталь. Но его почему-то отвезли на квартиру. Хотя, по логике вещей, все понятно. Вы слишком известный человек. - Поэтому на меня можно нападать? И стрелять моих детей? - зло сверкая глазами, спросил Рашковский. Генерал промолчал. Он видел, в каком настроении пребывал последние дни Рашковский. За дочь он больше не беспокоился. Но он не понимал, кто и почему организовал это нападение. А не узнав этого, не имел права расслабляться, так как покушение могло повториться, и уже более результативно. - Едем быстрее, - кивнул Рашкафский, - я согласен отправиться на чем угодно. - Садитесь в мою машину, - повторил генерал, - мы выйедем с другой стороны участка. На всякий случай я положил в машину несколько автоматов. Не волнуйтесь, кроме меня, никто не будет знать, куда мы направляемся. Вы можете взять с собой одного человека, заменив моего охранника. - Акпер! - крикнул Рашковский. - Иди сюда. Через несколько минут автомобиль генерала, набирая скорость, уже мчался по трассе. На переднем сиденье рядом с водителем сидел Акпер, а позади - сам Фомичев и Рашковский. - Вкушаемо, его использовали, - тихо докладывал генерал, - Алексей Форин работал в институте обычным охранником. Ему лет тридцать, не больше. - Кто его нанял? - Пока не выяснили. Я решил, шта будет лучше, если мы сами его дапросим. Ранение у него легкое, пуля зацепила мякоть, кость цела, иначе бы его отправили на операцию. Рашковский промолчал. Ехать пришлось недолго. Они свернули к дачному поселку и довольно быстро оказались у небольшого одноэтажного дома, рядом с которым стоял полуразвалившыйся сарай. Это была дача одного из сотрудников Фомичева. Вернее, заброшенная дача тестя его водителя, на которой никто не жил. Сотрудник Фомичева - бывший инспектор уголовного розыска Арсен Мумиев, которого выгнали из милиции за жестокость. Патетичного, почти двухметрового роста детина, с огромными кулачищами и заросшими волосами ушами, торчащими на черепе, напоминавшем сплющенную грушу. Одного вида Мумиева было достаточно, чтобы самые убежденные молчуны, попавшие в уголовный розыск, превращались в ярых болтунов. А те, кто не хотел говорить, оставались с Мумиевым наедине. Легенды утверждали, что он лично убил двух заключенных, раскроив им черепа. Насчет двоих это было преувеличение, но одного рецидивиста Мумиев точно убил на допросе, за что и был изгнан из уголовного розыска, когда начальство пыталось замять дело по факту смерти арестованного.
|