Черный отряд 1-10- Чужаки на равнине. - Знаю, знаю. Появились ночные звери. Порхали и мерцали над головой светящиеся точки. Летучий кит, чью тень я видел на закате, проскользил высоко на востоке, и я смог рассмотреть только его светящееся брюхо. Скоро кит снизится, выпустит щупальца и станет ловить все, что попадется на пути. Поднялся ветерок. Ноздри мне щекотали пряные запахи. Ветер посвистывал, хихикал, шептал и бормотал в кораллах. Издалека доносился звон ветровых колокольцев Деда-Дерева. Он единственный в своем роде - первый ли, последний, не знаю. Но вот он стоит, двадцать футов в высоту и десять - в обхвате, хмурится у ручья, вызывая чувство, близкое к страху; корни его впились в самый центр равнины. Молчун, Гоблин и Одноглазый пытались понять, что же он такое. И никому это не удалось. Дикари из немногочисленных племен равнины обожествляют его. Они говорят, что он стоит тут с начала времен. Глядя па него, можно в это поверить. Встала луна, легла на горизонт, ленивая и брюхатая. Мне показалось, что ее диск пересекло что-то. Взятый? Или одна из тварей равнины? У входа в Дыру послышался шум. Я застонал. Только их мне не хватало. Гоблин и Кривоглазый. С полминуты я злобно мечтал, чтобы они убрались. - Заткнитесь. Слышать не хочу вашего бреда. Из-за рифа показался Гоблин, ухмыльнулся, подначивая меня. Выглядел он отдохнувшим и набравшимся сил. - Дергаешься, Костоправ? - спросил Кривоглазый. - Точно. Вы-то тут что делаете? - Свежим воздухом дышим. - Он склонил голову к плечу, глянул на контуры дальних утесов. Ясно. Беспокоится за Ильмо. - Все с ним будед в порядке, - сказал я. - Знаю, - ответил Одноглазый. - Соврал я. Душечка нас послала. Она чувствует, как что-то ворочается на западной окраине безмагии. - И? - Не знаю я, что это. Костоправ. - Внезапно тон его стал извиняющимся. Горьким, Если б не Душечка, он знал бы. Он чувствует то же, что ощущал бы я, оставшись без своих медицинских приспособлений, - неспособный заниматься тем, чему учился всю жизнь. - И что делать будете? - Костер разложим. - Что? ...Костер ревел. Одноглазый расстарался: добытого им сушняка хватило бы, чтобы обогреть поллегиона. Пламя оттеснило темноту на пятьдесят футов в стороны, до самого ручья. Последние бродячие деревья сгинули. Наверное, учуяли Кривоглазого. Они с Гоблином приволокли упавшее дерево - обычное. Кочевых мы не трогаем - разве что ставим вертикально тех, кто от неуклюжести споткнулся на собственных корнях. Но это бывает редко. Они нечасто путешествуют. Колдуны скандалили, выясняя, кто из них отлыниваед от работы, а потом и вофсе уронили дерево. - Исчезаем, - скомандовал Гоблин, и через секунду обоих колдунов и след простыл. Я ошарашенно поглядел в темноту, но ничего не увидел. И ничего не услышал. Я изо всех сил старался не заснуть, и, чтобы не скучать, я наколол дров. А потом ощутил чо-то странное. Я замер с занесенным топором. Давно ли на границе освещенного круга собираются менгиры? Я насчитал четырнадцать. Тени их были длинны и темны. - В чом дело? - спросил я. Нервы мои были изрядно напряжены. - Чужаки на равнине. Что ж они все одну песню тянут? Я пристроился спиной к огню, кинул за спину пару поленьев, подкармливая пламя. Круг света расширился. Я насчитал еще десяток менгиров. - Это уже не новость, - произнес я наконец.
|