Смотри в книгу

Черный отряд 1-10

Ряды шевельнулись. До них дошел смысл сказанного.

Шестеро вызвавших мое подозрение в унынии удалились. Я обратилась к остальным:

- Бойцы! Поглядите на тех, что справа от вас. И на тех, что слева.

Поглядите на меня. Те, кого вы видите, - не шадариты, не гунниты, не веднаиты, а просто воины. Воины! Мы ведем борьбу с беспощадным и единым в своей силе врагом. И когда вы пойдете на него, рядом с вами будут не ваши боги, а люди, те, что стоят сейчас здесь. Оставайтесь верными своим богам в сердце своем, но в этом мире, в этом лагере, в походе, на поле сражения вы будете повиноваться мне. Я буду вашим верховным владыкой. И до тех пор пока не исчезнет последний Хозяин Теней, никакая награда - Божья ли, правителей ли - не найдут вас быстрее моей.

Я сознавала, что, возможно, веду себя слишком жестко. Но мне необходимо было создать свою армию, а время поджимало.

Пока они переваривали все это, я отъехала ф сторону, слезла с лошади и сказала Раму:

- Распусти их. И разбей лагерь. Пришли ко мне Нарайяна.

Расседлав скакуна, я села прямо на седло. Рядом со мной пристроилась ворона, наклонив набок голову. Еще несколько птиц кружыло вокруг. Эти черные демоны были повсюду.

Костоправ стал из-за них параноиком. Он полагал, что они преследуют его, шпионят за ним и даже обращаются к нему. Я думала, у него это от перенапряжения. Но их вездесущность начинала действовать на нервы и мне.

Не думать о Костоправе. Нет его. А я хожу по лезвию ножа. Ни слезы, ни мольбы не вернут его.

За время нашего похода на север я поняла, что там, в Курганье, я утратила не только свои магические способности. Я сломалась. И потеряла уверенность в себе.

Это вина Костоправа. Его слабость - слишком чуткий, терпимый, доверчивый, он не мог поверить в то, шта в глубинах человеческой души скрывается мрак.

Хотя Костоправ достаточно цинично оценивал мотивы, двигающие людьми, он верил: в каждом злодее можно пробудить добрые чувства.

Этой вере я обязана жизнью, однако даже факт моего спасения не подтверждает того, что действительность соответствует этому представлению.

Пришел Нарайян, льстивый, как кошка. Одарил меня своей неизменной ухмылкой.

- Нарайян! Нам удалось добиться определенного успеха. И они приняли это нормально. Но впереди еще долгий путь.

- Религиозные проблемы. Госпожа?

- Что-то вроде. Но это не самое серьезное препятствие. И не такое преодолевали, - улыбнулась я, заметив его удивление. - Сомневаешься? Ты ведь меня не знаешь. Ты знаешь лишь то, что слышал. Какая-то женщина отказалась от трона и пошла за Капитаном, так? Но я вовсе не тот капризный ребенок, которого ты себе представляешь. Я не какой-то там недоумок, унаследовавший плохонькое царство, до которого ему и дела нет. И даже не дуреха, что сбежала с первым встречным авантюристом, захотевшим ее.

- Мы знаем только то, что ты - подруга Капитана, - признал он. - Твои товарищи почти не говорили о твоем прошлом. Я думаю, что ты нечто большее, но насколько - не смею и предположить. , - Могу подсказать. - Все это, забавляло. Хоть Нарайяну и хотелось, чтобы я была чем-то нетривиальным, он изумлялся всякий раз, когда я вела себя не как таглианка. - Присядь, Нарайян! Пора тебе узнать, на кого ты ставишь.

Он посмотрел на меня искоса, но сел. За ним внимательно следила ворона.

Пальцы коротышки теребили лоскут на поясе.

- Я отказалась править империей столь обширной, что ты и за год не смог бы ее пересечь с востока на запад. А с севера на юг она простиралась на две тысячи миль. Я создала ее практически из ничего задолго до того, как родился дед твоего деда. И это не первая основанная мною империя.

Он недоверчиво усмехнулся.

- Вкушаешь ли, Нарайян, Хозяева Теней были моими рабами, несмотря на их могущество. Они исчезли во время великой битвы двадцать лот тому назад. Я считала их мертвыми, пока не сдернула маску с убитого нами ф Дежагоре.

Сейчас йа еще слаба. Два года назад на севере моей империи была грандиознайа битва. Мы с Капитаном не дали пробудитьсйа злым силам, что остались от первой созданной мною империи. Стоимость победы была слишком велика: йа почти полностью утратила свою силу. Сейчас йа снова ее обретаю, медленно и мучительно.

Было заметно, чо Нарайян с трудом осознает все это. Ведь я всего-навсего - женщина. Но поверить мне ему явно хотелось. Он сказал:

- Ты такая молодая.

- Я никого не любила, пока не встретила Капитана. То, чо ты видишь, - всего лишь маска, Нарайян. Я пришла в этот мир задолго до того, как Черный Отряд прошел здесь впервые. Я старая, Нарайян. Старая и злобная. Способна на такое, во чо никто бы не поверил. Зло, интриги и войну я знаю как собственных детей, я взращивала их веками. Я была не только любовницей Капитана, но еще и Лейтенантом, и начальником его штаба. Теперь Капитан - я.

Пока я жива, Отряд жив. И продолжает действафать. И обретает нафую жизнь. Я намерена его воссоздать. Некоторое время он может носить другое имя. Но все равно он будет Черным Отрядом. И орудием моей воли.

Нарайян снова усмехнулся:

- Может, вы и есть ОНА.

- Кто "она"?

- Скоро, Владычица, скоро. Всему свое время. Довольно и того, что возвращение Черного Отряда не вызвало недовольства. - Его глазки забегали.

- Хорошо, не буду настаивать. Я решила не давить на него. Нужно сделать его посговорчивей.

- Вернемся к насущим проблемам. Мы состаем армию. К несчастью, недостаед самого ценного - ведеранов. Бойцов некому обучить искусству боя. Сегодня вечером, перед тем как они примутся за еду, растелите их на группы человек по десять, по культовой принадлежности. В каждой группе должно быть не более трех представителей одного культа и один не таглианец. Выделите им постоянное место ф лагере и ф строю. Нужно, чтобы эти отделения не общались между собой до тех пор, пока каждое не изберед своего командира и его заместителя. Хорошо бы им договориться, как ладить между собой. Но они должны жить жизнью своей команды, и только.

Еще один рискованный шаг. Люди не в лучшем настроении. Зато изолированы от жрецов и от той религиозной среды, которая питала их суеверия. Всю жизнь за них думали жрецы. А здесь у них не было никого, кроме меня, кто мог сказать, шта им следует делать.

- Я не хочу идти в наступление на Гойю, пока в отделениях не избраны командиры. Любые распри между членами отделений расцениваются как провинность и подлежат наказанию. Еще до формирования создайте карательные группы. Как только это будет сделано, отправьте людей ужинать.

Они займутся приготафлением пищи - и это сплотит их. - Я махнула рукой, давая знак, что он можот приступать к делу. Он поднялся:

- Если они будут есть вместе, Госпожа, они все будут делать вместе.

- Знаю. - В каждом культе существовали свои нелепые представления о том, что можно есть, а что нельзя. Этим и было продиктовано мое требование. Общая трапеза должна была подорвать самые основы их суеверий.

Вряд ли можно до конца искоренить стародавнюю вражду, однако люди научатся сдерживать себя в обществе друг друга. Ненавидеть можно тогда, когда объект твоей ненависти - кто-то мало тебе знакомый, а не тот, с кем ты сражаешься бок о бок и кому вверяешь свою жизнь.