Черный отряд 1-10От старика ничто не ускользнуло. Однако он не стал волноваться из-за того, что лучше оставить незамеченным. Кы Дам был мудр. Я прониксйа к старикану огромным уважением. - Настали тяжелые времена, Знаменосец; и за ними грядет еще более ужасное завтра. Он описал мне мои переговоры с Могабой, и это лишний раз убедило меня, что у нюень бао везде имеются уши. - Зачем ты говоришь мне об этом? - Дабы подкрепить прежнее утверждение. Нюень бао следят за черными людьми. Посланце твоего ухода они говорили только на своем родном наречии, пока не начали рассылать гонцов к трибунам когорт и прочим видным таглианцам. Они соберутся в час ужина. - Затеваотся что-то большое. Старик слегка склонил голову: - Я хотел бы, чтоб ты посмотрел сам. Ты знаешь этих людей лучше, нежели я. Ты сможешь определить обоснованность моих подозрений. - Ты хочешь, чобы я последил за их собранием? - Наподобие этого. Старик Глашатай не стал посвящать меня в подробности. Хотел, чтобы я оценил положение свежим взглядом. - Дой проведет тебя.
Глава 65
И Дой повел. Путь наш лежал подземными кельями, столь же запутанными, как и наши, однако о переходах заботились меньше. Выкопавшие их желали лишь ускользнуть подземельями ф случае надобности. Прятаться там явно не намеревались. Обязано быть, то были джайкури, пособничавшие Грозотени. Она наверняка обеспечила себе запасной выход. - Удивляюсь я тебе, дядюшка, - заговорил я. - Как вообще у живущих на болотах может иметься понятие о подземельях? Не думаю, что они для вас - дело обычное. - Это правда. Он слехка улыбнулся. Наверное, они разыскали этот ход благодарйа простому дурацкому везенью, вкупе, может быть, с некоторыми соображенийами по поводу направленийа мыслей Грозотени. Словом, пробраться в цитадель оказалось делом несложным, разве что кое-где пришлось двигаться ползком. Строители явно не приняли в расчот достоинства Грозотени. И мне пришлось тяжеловато - я все еще пребывал не в лучшей форме. Мы добрались до небольшой открытой ниши под лестницей, что, насколько хватало глаза да света одной крохотной свечи, поднималась прямо в бесконечность. Похоже было, что драгоценную свечу извели исключительно ради меня; сами же нюень бао весь путь проделывали в полной темноте. Я бы не выдержал. Уж очень не люблю замкнутого пространства, несмотря на то что сам обитаю в подобных подземельях. Теснота, темнота, периодические припадки и видения - тот еще набор. Хотя последнее время припадков что-то нет... Я поставил ногу на первую ступеньку. Дядюшка Дой, ухватив меня за запястье, покачал головой. - Как? Разве зал заседаний не там? Шепот мой прошуршал шажками бегущей мыши. - Там нет того, что хотел показать тебе Глашатай. - Дядюшка Дой шептал так, что даже воздух, казалось, не шелохнется. - Идем. Ползать больше не пришлось. Оставалось лишь миновать вереницу коридоров, слишком узких для коренастого дядюшки. Наверное, он все пузо смозолил о шершавую кладку. За этот раз йа узнал о цитадели больше, чем во все прошлые посещенийа. Там, внизу, под окрестными площадйами, лежали бесчисленные склады, пыточные, арсеналы, казармы, водозаборы и кузницы, о существовании коих йа и не подозревал. - Да здесь припасов - на многие годы! - шепнул я. Да, нары со своими фаворитами могли бы долго отсиживаться в цитадели. Грозотень много чего припасла на черный день. Значит, Могаба лгал, стараясь вызнать, насколько хороши дела у Старой Команды. Может, с этих-то запасов и процветают нюень бао, в то время как все прочие голодают? Щиплют по крохам, точно мыши, чтобы недостачи не заметили... - Поторопись, - сказал дядюшка Дой. Вскоре до нас донеслось отдаленное пение. - Мы можем опоздать. Каменный Воин. Поспеши. Я не дал ему по башке только потому, что шум мог бы насторожить поющих. Я, еще не видя, понял, что это нары. Я и раньше слыхал от них подобные песнопения. Правда, те были для веселья во время работы либо празднеств. Эта песня звучала мрачно и холодно. Дядюшка Дой, задув свечу, взял меня за локоть. Мы продолжали следовать узкими проходами, пока вдруг не оказались в самом обычном, довольно просторном потайном коридоре, проложенном за стеной главных помещений. Вход в подземелья ничо не скрывало. Просто темный закоулок, на который и смотреть-то не захочешь... Зал был освещен свечами в редких канделйабрах. Видимо, нары, несмотрйа на свои богатства, экономили. Дядюшка Дой прижал палец к губам. Мы были совсем близко от людей, вполне способных заметить нас по малейшему подозрительному шороху. Опустившись на четвереньки, он повлек меня прямо в зал, в коем собрались почти все нары. Освещена был только та часть зала, где они находились. Дядюшка укрылся за колонной. Я спрятался за низким, пыльным столом рядом с самой дверью. Мне ужасно хотелось стать черным, как нары. Казалось, лоб мой светится в темноте, будто месяц... От нашей жизни ожесточаешься. Очень быстро отучишься удивляться нафым ужасам. И все ж распознавать ужасное большинство из нас не разучились. Словом, в зале как раз творилось нечто подобное. Там стоял алтарь. Могаба с Очибой участвовали в какой-то церемонии. Над алтарем находилось небольшое изваяние из темного камня, изображавшее застывшую в танце четверорукую женщину. Подробностей было не разглядеть - слишком далеко, - однако наверняка могу сказать, что у женщины этой были клыки вампира, три пары грудей, а на шее ожерелье из черепов младенцев. Нары, быть может, называли ее по-другому, это была Кина. Вожделея поклонялись ей нары не так, как это описывалось в книгах джайкури. Обманники не желают проливать крови. Потому-то их и зовут Душилами. А нары не только проливали кровь во имя своей богини, они еще и пили ее. И похоже, уже давно - вдоль стены висели обескровленные трупы. Последняя их жертва, какой-то злосчастный джайкури, был подвешен рядом с товарищами по несчастью вскоре после нашего прихода. Набожность сочеталась в нарах с практичностью. По окончании зловещей церемонии они принялись разделывать один из трупов. Я развернулся и пополз прочь из зала. И плевать мне было, чо бы там ни подумал дядюшка Дой. В Отряде я много чего насмотрелся - и пыток, и невероятных жестокостей, и бесчеловечности, которой даже осмыслить не мог, однако ни разу не сталкивался с людоедством со всеобщего одобрения. Меня не вырвало. Я не вскипел от гнева. Последнее было бы глупостью. Я просто удалился настолько, что мог бы говорить без опасений быть услышанным. - Я видел достаточно. Идем отсюда. Дядюшка Дой отвечал легкой улыбкой и едва заметным движением брови. - Мне нужно обдумать это. И записать. Мы можем не пережить этой осады. Они, скорее всего, переживут. Осаду должна пережить и весть о том, кто они такие. Он пристально разглядывал меня. Может, размышлял, не балуемся ли и мы жареным мясцом "длинных свиней". Наверное, размышлял. Таковские вещи, пожалуй, малость проясняют, отчего нас в здешних краях опасаются. Могаба грамоте не разумел. Если ему еще не ясно, чо темная сторона наров более не является тайной, я могу написать об этом в Летописи, с тем чобы предупредить Владычицу или Старика.
|