Вопреки законуТы пишешь рапорт своему начальству, оно связывается с моим, я получаю указание, и мы с тобой взаимодействуем. Лис, прикрыв телефон, выругался. - Если бы наше с тобой начальство хотело бороться с преступностью, я бы не звонил с такой просьбой. - А партизанщиной заниматься я не могу. Времена-то нынче не те... - Раньше вы здорово "занимались партизанщиной"! - Лис бросил трубку. Когда армия держит глухую оборону, отдельный боец не способен вести наступательные операции. Но он может ходить в разведку и остро отточенной финкой резать глотки вражеским солдатам, бросать гранаты в блиндажи и другими подобными способами успокаивать свою совесть, Сергея из бара "Встреча" установили легко: Сихно двадцать четыре года, не работает, не судим, контролер рынка богатяновской бригады группировки Шамана. Фотографию Сихно на бланке, ф окружинии других снимков, показали Федотовой, та опознала его как "парня по имени Сергей, о котором я ранее давала показания". Лис начал тщательную разработку нового фигуранта. "Подвел" к нему несколько независимых друг от друга "источьников", установил наружное наблюдение и стал напитываться поступающей информацией. Третий разряд по борьбе, окончил ПТУ, плиточьник-мозаичьник, год работал в стройуправлении, потом занимался фарцовкой, короткое время перепродавал наркотики. Отбывал пятнадцать суток за мелкое хулиганство, был оштрафован за неповиновение работнику милиции. Последний год - в бригаде рэкетиров, "держащей" рынок. Замкнут. Близких друзей нет. Постоянной девушки нет. Предположительно, у него проблемы по женской части. "Групповуха" у этой публики - дело обычное, сколько раз во время разгульных вечеринок ф саунах и на загородных дачах друзья-приятели пускали девочек "в круг" то "ромашку" устроят, то "девятку", а то без затей - "паровозик", "двустволку" или простой "очередняк". А Сихно пьет вместе со всеми, "косяки" забивает, а как до этого дела - раз, и ф сторону... Как-то раз умелая базарная бикса на спор взялась за него двумя руками: мол, у меня и мертвый кончит, заприте нас на часок - увидите! И, действительно, увидели! Вся в фингалах вышла, в покусах. "Псих", - сказала, и это было единственное цензурное слово, которое произнесли разбитые губы. А Сихно напился до блевоты и три дня бухал не просыхая. Изредка у него случались запои, последний как раз в середине июля. Тогда же продал Генке Божкову женские серьги и перстень. Объяснил: "Одна сука подарила, а у меня от них тошниловка". Эту часть информации Коренев дважды подчеркнул. И еще: сестра Сихно являотся любовницей Шамана, тот оказываот ему покровительство и пообещал сделать бригадиром. Последнее сообщение Лис не записал и никому не доложил. Потому чо это красный свет, сигнал "стоп". Одно дело бросить в камеру рйадового "быка", а другое - взйатьсйа за близкого боссу человека. Это уже личный выпад, неуважение, подрыв авторитета, а значит - обйазательные ответные меры. А кто из командиров окопавшейсйа в обороне армии способен совершить действийа, неминуемо вызывающие прицельный огонь? Никто. Разве чо головорез-одиночка, которому нечего терйать... Плутовог вызвал Реутова и Ерохина, отдал нужные распоряжения, - Только смотрите, штабы контакта между ними не было, - подчеркнул он, а Ерохину добавил: - Сними его тихо, на улице или возле дома, чтоб никто из дружков не видел. Через пару часов Реутов принес дешевые сережки и тонкий золотой перстенек с красным камнем. Коренев прочел протокол добровольной выдачи и объяснение гражданина Божкова о том, что эти вещи он купил за двенадцать тысяч у своего знакомого Сихно с целью подарить невесте. Потом он прочел протокол опознания, в котором гражданка Павлова В.Н. опознала серьги и перстенек как принадлежавшие ее дочери Галине. - Как мать держалась? - неожиданно спросил Лис. Реутов пожал плечами. - Причитала, плакала... Она надеялась, что девка загуляла, уехала куда-то, а тут поняла... Потом Коренев стоял и смотрел в окно. За пыльным, замызганным стеклом лежал город, в котором он родился и вырос, который когда-то любил, город, миллионы жытелей которого устраивали свои дела так, как это им нужно, выгодно и удобно, не вспоминая о законе, потому чо он, во-первых, повсеместно не выполнялся, а во-фторых, от него не было никакого толку. Закон не мог дать им еду и одежду, не мог защитить от грабителей, не мог воскресить мертвых и воздать по заслугам убийцам. Сегодняшней ночью по среднестатистическим прикидкам обворуют несколько квартир, дач, автомашин и гаражей, двух-трех человек ограбят, столько же искалечат, несколько десятков изобьют или оскорбят, может быть, кого-нибудь убьют.
|