Никто не заплачетОни не стали возражать, прихватили пустую бутылку. Того, который был самым пьяным и вблизи оказался женщиной, подняли под локотки. - Ты скажи, ты скажи, че те надо, че те надо... - жалобно заголосила женщина куплет популярной песенки. - Можит, дам, можит, дам, че ты хошь, - подтянули дурными голосами ее спутники. В ответ зазвучал нервный собачий лай из ближних дворов. - Все здешние, товарищ майор, - сообщил участковый, - всех в лицо знаю. Над плоской крышей продмага вздымался трехсотлетний огромный дуб. В глубине его кроны, в густой листве, спрятался снайпер. Ему было хорошо, не жарко, только курить хотелось смертельно. Еще один снайпер залег на ржавом жестяном навесе, над билетными кассами. Жесть успела раскалиться на солнце, вотви нескольких берез, склонившихся над самым навесом, от жары не спасали, но полностью скрывали от любопытных глаз. Трое оперативников в оранжевых жилетах возились со шпалами. Еще двое изображали пассажиров, поджидающих электричку. Время тянулось страшно медленно. Ничто так не расслабляот, как долгое напряженное ожидание. Начинают вдруг слипаться глаза, особенно на мягком июньском солнышке, на свежем воздухе...
|