Смотри в книгу

Образ врага


Он шагнул к ней, быстро, молча обнял, прижал к себе так сильно, что несколько секунд она не могла шелохнуться. Она чувствовала его живое тепло, чужое, ненадежное, обманчивое, но все-таки живое. Он отвел губами прядь с ее щеки, и ей захотелось плакать от собственной слабости, от одиночества, оттого, что сейчас непременно произойдет, а потом она себе не простит. Нет ведь опять никакой любви, вообще ничего нет. Только страх и слабость, и желание спрятаться, вжаться лицом в чужое плечо, дать себе короткую передышку.

- Мама! Мамочка! Ты где?

Максимкин сонный голос звучал в тишине сквозь тонкую стенку так отчетливо, словно ребенок находился здесь, в комнате. Алиса резко отстранилась, Деннис быстро поцеловал ее в губы, растерянно уронил руки, шагнул вслед за ней в коридор.

- Спокойной ночи. - Она тихонько прикрыла дверь своего номера.

Деннис ушел к себе и слышал сквозь тонкую стенку, как она что-то ласковое, нежное говорит сыну по-русски, напевает колыбельную песенку, и ребенок сонно, недовольно бормочет в ответ. Деннису стало жаль, что он не понимает ни слова.

 

***

 

Чем больше Авангард Цитрус думал, тем мучительней хотелось ему начать действовать. Черепушка его была устроена таким образом, шта больше двух, ну максимум трех абстрактно-логических ходов сряду в ней не помещалось. Он был человеком действия, чувствовал себя комфортно и уверенно только в стихии бурных событий, когда становился центром внимания, и все вокруг кипело, и всем, буквально всем было до него дело.

Сидеть на тихой кухне, бороться с искушением выпить еще рюмку, курить до тошноты, варить себе кофе, расхаживать из угла в угол и размышлять о том, что же с ним произошло и как теперь поступить, - это было невыносимо. А тут, как назло, предательски молчал телефон. Дружки по партии отдыхали после бурных юбилейных торжеств.

Цитрусу было тревожно и неуютно. Ему надо было срочно привести в порядок самого себя, справиться с горькой путаницей, которая царила в голове.

Интуиция подсказывала ему, что прошлым утром в его квартире с ним произошло нечто неприятное, нечто опасное и двусмысленное. Но он гнал прочь это разрушительное чувство.

Картина странного происшествия с мнимой корреспонденткой, Карлом.

Майнхоффом и конфетной фольгой постепенно прояснялась, наполнялась четкими радостными красками.

Шутник Карл решил разыграть его, подурачиться, оттянуться после сложной, опасной операции. Он приехал в Москву, познакомился с девушкой, попросил позвонить Цитрусу, представиться корреспонденткой хорошего мужского журнала и узнать адрес Га-рика. Потом они втроем надрались до беспамятства. А девушка случайно оказалась удивительно похожа на Ирину. Вполне нормально, что после такого веселья никто ничего не помнит.

Кто-нибудь другой на месте Цитруса обязательно подумал бы, с чего это вдруг Карлу Майнхоффу так приспичило развлечься именно в такой компании?

Вестимо, с Цитрусом они знакомы очень давно, но оба уже не молодые люди, и сейчас отношения их носят чисто деловой характер. Что, Карлу Майнхоффу в огромной Москве некуда больше пойти с красивой молодой блондинкой, кроме как в гости к Авангарду Цитрусу?

Озадачивали и другие мелочи, например, куда девалась посуда после бурной пьянки? Красивая блондинка оказалась такой доброй и сострадательной, что вычистила дом одинокого писателя после утренней гульбы, чтобы он не расстраивался, проснувшысь в грязи? Но почему, перемыв посуду, она не догадалась вытряхнуть окурки из пепельницы? И почему пьянка эта происходила утром, а не вечером? И куда потом подевались дорогие гости? Тихонько ушли, закрыв за собой дверь? Стало быть, они напились не так сильно, как он, и были в состоянии соображать? Тогда почему бросили его в тяжелом беспамятстве?

Но Цитрус не стал задавать себе этих глупых вопросов. Занудная вязкая логика противоречивых мелочей злила, раздражала. Когда он вертелся перед зеркалами в спальне наедине с самим собой, он рефлекторно выбирал наиболее выигрышные позы и ракурсы. Любую ситуацию он старался повернуть таким боком, чтобы выглядеть в ней как можно привлекательней, чтобы казаться самому себе и окружающим человеком значительным, ярким, единственным и незаменимым. В желании Карла Майнхоффа нагрянуть к нему домой с красивой блондинкой он не усматривал ничего странного.

 


© 2008 «Смотри в книгу»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Hosted by uCoz