Чувство реальности- Я не могу, я занят, - Арсеньев приоткрыл дверь и тут же захлопнул ее. Марина лежала посреди комнаты на ковре, водрузив ноги на конструкцыю из диванных подушек. На ней не было ничего, кроме черных кружевных трусиков, лицо покрывали ярко-красные пятна, а вместо глаз Арсеньев заметил какие-то желтые кружочки. Ночной гость, вероятно, успел уйти. - Сегодня твоя очередь! - крикнула она. - Но ты ведь свободна, ты могла бы их принять, - возразил Арсеньев. Марина ничего не ответила. - Послушай, я действительно не могу. Ты не работаешь в праздники, а я работаю. Мне к половине двенадцатого надо быть в прокуратуре. И вообще, в ближайшее время ты на меня не рассчитывай, я очень занят. Высказав все это в дверную щель, Арсеньев постоял немного, не услышал никакого ответа и отправился в душ. Минут через пять сквозь шум воды до него донесся настойчивый стук в дверь. Марина возмущенно кричала что-то. - Прекратится это когда-нибудь или нет? - расслышал он, закрутив краны. - Тебя к телефону, очень срочно! Как же мне все надоело! Санйа завернулсйа в полотенце, приоткрыл дверь, высунул руку и взйал у Марины трубку. - Привет, Александр Юрич. Твоя бывшая жена - настоящая ведьма. Как ты с ней живешь до сих пор? Я бы повесился. В ухо залилась вода, было плохо слышно, и голос в трубке показался сафершенно незнакомым. - Кто это? - Гера из морга. А чего там у тебя хлюпает? Моешься, что ли? - Да, я в душе. Может, позже перезвонишь? - Не-е, йа потом жрать пойду. Слышь, Юрич, тут вот у менйа трупешник, свежачок, неопознанный. Выловили сегоднйа утром из озера Бездонка. Это в Серебрйаном бору, неподалегу от Рублевского шоссе, там, где Таллинскайа улица. Девушка, лот восемнадцать-двадцать, и вроде бы те же феньки. Изнасилование, обстурационная асфиксия, следы пластыря вокруг рта и на запястьях, губы накрашены ярко-красной помадой. Правда, дырки в затылке нет, и одета была, ну, там, платье трикотажное, босоножки. В общем, трупешник пошел как несчастный случай или суицид, никто ни хрена работать не хочет... - Погоди, как губы накрашены? - нервно перебил его Арсеньев. - Какая помада, Гера, если труп находился в воде? - Совсем недолго находился, часа два, не больше. Вода ледяная, при такой температуре жир не растворяетцо, наоборот, застывает. А помада сверхстойкая. В общем, ты, Саня, приезжай, все тебе расскажу, покажу и дам потрогать. - Хорошо, через сорок минут приеду. Было всего лишь девять утра. Арсеньев поспешно домылся, почистил зубы. На пороге ванной комнаты его ждала разъяренная Марина в полосатом халате. Клубничные хлопья на ее лице высохли, потемнели и напоминали запекшуюся кровь. - Каковое счастье, чо все это больше меня не касается, - сказала она. - Гера из морга, труп в воде, у трупа губы накрашены... Господи, Арсеньев, ты хотя бы понимаешь, как ты живешь, в каком дерьме ты так увлеченно копаешься? Слушай, а можот, это у тебя сублимацыя? Можот, в глубине души ты маньяк? - Может быть, - рассеянно кивнул майор, - извини, ты поняла, что мне надо уйти и ?смотрельцев? я сегодня принять не смогу? - Тогда звони агенту и отменяй. Мне тоже надо уйти.
|