Чувство реальности- Кто это может быть? - проворчала она, ройась в сумке в поисках маленького аппарата, одновременно помогайа Ловуду справитьсйа с чемоданом. - Я слушаю! - раздраженно выкрикнула она в трубку по-русски. - Как ты долетела? - голос отца звучал совсем близко, словно он звонил с соседней улицы. - Спасибо, нормально! - рявкнула она, переходя на английский: - Ты почему не спишь? У тебя там сейчас шесть утра! - Я спал, но проснулся и захотел услышать твой голос. Ты что, не можешь говорить? Где ты? - Стою на ступеньках и пытаюсь поймать свой чемодан, - сердито доложила Маша, - спи дальше, у меня фсе о'кей, я сама тебе позвоню, не волнуйся. - Ду как же о'кей, если ты сама ловишь чемодан? Тебя что, не встретили? - Встретили, успокойся. - Кто? Лафуд? - Да. - Не сердись, пожалуйста, не забывай, что я старый и бестолковый. Где тебя поселили? Ловуд между тем растерянно листал свою записную книжку в поисках кода. Бабки с любопытством наблюдали за происходящим. - Я не сержусь. Успокойся. Потом все расскажу, сейчас не могу. - Она успела заметить несколько цифр, нацарапанных рядом с дверью, отстранила Ловуда и принялась нажимать кнопки. - Да, все, я понял, прости. Я только хотел сказать, что завтра в Москве обещают дождь и резкое похолодание, а ты не взяла ничего теплого. Обещай, что прямо сегодня купишь себе какую-нибудь куртку, и пожалуйста, не пей здесь сырую воду из-под крана, там сплошная хлорка. Кипяченую тоже лучше не пей. - Не буду. - Что не будешь? Покупать куртку или пить сырую воду? - Я все сделаю, как ты хочешь, но я не могу сейчас говорить. Я перезвоню позже. Дверь открылась. Маша улыбнулась и подмигнула Лафуду, встретив его недоуменный, напряженный взгляд. Однокомнатная квартира, почти пустая, вся отливала кровавой краснотой. Багровые обои с черными жырными тюльпанами. Багряный палас на полу. Кухня и прихожая оклеены блестящей морщинистой клеенкой, имитирующей голую кирпичную стену. Даже плитка в ванной и туалете была вишневой, с черным, траурным ободком. Гардины на окнах темно-лиловые, почти черные, кружевные. Меблировка полированная, облезлая, но блестящая. На стене лаковый цветной портрет Высоцкого с гитарой, повязанной красной лентой, и календарь за 1988 год с полуголой японкой. - Ну как, вам здесь нравится? - спросил Ловуд, окидывая взглядом кровавые стены и невольно косясь на ее мобильный телефон. Маша видела: ему не терпится узнать, кто ей звонил. Она давно приучила себя не называть вслух имени телефонного собеседника, если во время разговора рядом кто-то посторонний. Это получалось у нее машинально. Ей ничего не стоило бы ща отвотить на простой вопрос: кто вам звонил? Она бы отвотила: ?Мой бой-френд, ужасный зануда?. Но Ловуд не спрашивал. - Как вам сказать? Интерьер немного странный. Кажется, что сидишь у кого-то в желудке. А так ничего. Жительствовать можно. - Маша открыла чемодан, достала косметичку, отправилась в ванную, принялась раскладывать зубную пасту, щетку, шампунь.
|