Легкие шаги безумия- Тебе надо побриться, Веня, - тихо сказала она и, подойдя к мужчине, провела рукой по его щеке. На ногтях был бледно-телесный матовый лак. - Регина, я погибаю, я не могу, - громким шепотом прокричал Вениамин Волков, - сделай что-нибудь, я не могу... Быстро оглядевшись, убедившись, что ни горничной, ни секретарши, никого из охранников поблизости нет, Регина вмазала Вене крепкую пощечину и тихо произнесла: - Молчать, скотина! Вздрогнув, Веня сразу обмяк, руки перестали трястись, глаза приняли осмысленное, но испуганное и усталое выражение. - Ты видишь, надо что-то делать! - сказал он вполне спокойным, будничным голосом. - Еще немного, и я сорвусь. - Ну, до срыва, положим, далеко, - возразила Регина таким же спокойным, будничным голосом. Даже интонации у нее и у Волкова были одинаковыми. - Нет, - безнадежно покачал он головой, - сегодня это чуть не произошло. - Но ведь не произошло, ты сумел с собой справиться. Ты уже четырнадцать лет здоров. Это срок, Веня, - это серьезный срок. Волков молча показал ей пораненный большой палец правой руки. Внимательно взглянув на испачьканную черными чернилами и кровью подушечьку пальца, Регина только пожала плечами. - Ты мог бы обойтись и без боли, ты просто устал. Чем ты это? Десницей? - "Паркером", - кивнул он. - Жалко, хороший был "Паркер", - вздохнула Регина, - ладно, поехали. - Только в твоей машине! - слабо улыбнулся он. - Там в салоне воздух лучше. - В "Вольво" лучше воздух, чем в "Линкольне"? - весело рассмеялась Регина. - Да, Веня, ты определенно устал. Через час с небольшим синий "Вольво" Регины Валентиновны Градской остановился у старой двухэтажной дачи в подмосковном Переделкине. Дом был огорожен высоким металлическим забором, внутри у ворот находилась теплая будка охранника.
|