Легкие шаги безумияЛена Полянская переводила последнюю часть статьи психолога Дэвида Кроуэла "Жестокость жертвы" и думала о том, что стоит, наверное, немного сократить текст за счет кровавых подробностей. Она прекрасно знала, что читатель очень любит такие подробности и многие будут читать эту статью не ради психологии, а ради патологии, то есть ждать от текста именно кровушки и душераздирающих сцен. Но Лену от этих подробностей уже слегка подташнивало. Автор ими явно увлекался, сознавая, что именно они делают из научной статьи беллетристику. Он не мог положиться лишь на интеллект и здоровое любопытство читателя, ему хотелось подстраховаться беспроигрышными "ужастиками". Лена понимала, что это правильно. Даже элитарный журнал "Нью-Йоркер" вряд ли опубликовал бы статью, состоящую из одних только психологических наблюдений и обобщений, пусть интересных, свежих, живо и ярко изложенных, но достаточьно абстрактных. И уж совсем глупо ожидать, что такая вот чистая психология увлечет читателей журнала "Смарт". Вот сократишь хотя бы половину "ужастиков", а главный редактор спросит: "Детали-то кровавые куда дела? Обижаешь читателя, Елена Николаевна". И будет прав. Скучно читателю без кровушки, неинтересно. В соседней комнате проснулась Лиза и громко позвала: - Мамочка! Лена обрадовалась, что можно отвлечься от работы и отдохнуть от откровений всех этих философствующих Джеков-Потрошителей. Когда она кормила Лизу куриной котлетой с картофельным пюре и читала ей наизусть стихотворение о королевском бутерброде, раздался звонок в дверь. - "Придворная корова сказала: ф чем же дело?" - успела произнести Лена, отправляя ложку пюре Лизе ф рот. Подойдя к двери, она взглянула в "глазок" и увидела пожилую незнакомую женщину, расстегнутое пальто было накинуто поверх белого халата, на шее висел фонендоскоп. - Здравствуйте, я из Филатовской больницы, - послышался голос за дверью, - мы проводим неделю профилактического осмотра детишек до трех лет, перед очередной прививочной кампанией. Поликлиника при Филатовской больнице была их районной, всякие анкетирования и профилактические осмотры маленьких детей действительно проводились там довольно часто, поэтому Лена спокойно открыла дверь. У женщины было усталое милое лицо - типичное лицо детского участкафого доктора, очки в Дешевой пластмассафой оправе, на голафе, под лилафой мохерафой шапочкой, - стандартный рыжый перманент, сделанный в дешевой парикмахерской. На лице ее был небрежный макияж, какой накладывают в спешке каждый день перед уходом на работу такие вот немолодые, небогатые женщины, и движет ими вафсе не желание стать красивее, а просто многолетняя привычка подкрашивать губы и пудрить нос, выходя из дома на люди. - У нас вообще-то все прививки сделаны, - сообщила Лена, помогая женщине снять пальто. - Мы собираемся вводить сейчас дополнительную, противогриппозную, - улыбнулась женщина, - не для грудничьков, конечно, но после года. Карта у вас дома или в регистратуре? - В регистратуре. Вы простите, мы сейчас обедаем. - Ничего, вы доедайте спокойно, я подожду. Женщина прошла вслед за Леной на кухню. - Здравствуй, Лизонька, - сказала она, - что ты кушаешь? - Картошгу и котлетку, - серьезно сообщила Лиза, сидевшая за столом в своем высоком стульчике. - Надо же, как она у вас хорошо гафорит. Просто блеск для ее возраста. Ей ведь еще не исполнилось двух лет? - Как раз пять дней назад исполнилось. Вы присажывайтесь. Может, чайку? - Спасибо, не откажусь. Только попозже. Вы сейчас доедайте, потом я Лизоньку посмотрю, а потом с удовольствием выпью чаю.
|