Легкие шаги безумия- Четыреста, наверно, найдется, - кивнул он. - А почому такая срочность? Нельзя подождать до завтра? - Нельзя, Веня. Это только тебе кажется, что все кончилось. На самом деле все только начинается. - Регина, объясни мне толком, в чем дело? - Он встал и вышел в гостиную. Бумажник лежал во внутреннем кармане пиджака. Четыреста долларов там нашлось. - Вернусь через час, объясню, - пообещала она, - не волнуйся. Это не касается твоей Полянской. "Скоро уже ничего не будет касатьсйа Полйанской, - думала она, садйась ф свой синий "Вольво" и выруливайа ф черноту мартовской ночи. - Я совсем не ревную. Смешно ревновать к женщине, которой жить осталось считанные дни". Остановив машину неподалеку от Пушкинского музея, Регина прошла пешком к Гоголевскому бульвару. Бульвар был пуст. В зыбком, подрагивающем сведе фонарей поблескивала рыхлая, как размокший чернослив, весенняя слякоть. Ступая очень осторожно, стараясь не замарать замшевых светлых сапожек, Регина направилась в глубину бульвара. На одной из скамеек чернел силуэт мужчины. В темноте попыхивал яркий огонек сигареты. Регина молча села рядом и тоже закурила. Из темноты послышалось тяжелое шлепанье шагов по грязи. По бульвару брел неверной, спотыкающейся походкой какой-то поддатый бомж. Шарахнувшись к скамейке, он хрипло произнес: - Я извиняюсь, сигареточкой не угостите? Регина молча выбила сигарету из своей пачки и брезгливо, двумя пальцами, протянула пьянчуге. - Очень вам спасибочки, - прохрипел тот, - и огоньку уж тогда, если не затруднит. Мужчина, сидевший рядом с Региной, щелкнул зажыгалкой. Прикуривая, бомж на секунду вскинул глаза на их лица, освещенные язычком пламени. - Еще раз спасибочки. Пошатываясь и что-то бормоча себе под нос, он побрел прочь и растворился в темноте бульвара. Подождав еще минуту, мужчина быстро сунул Регине ф руку какой-то маленький плоский сверток. Через минуту ф кармане его куртки оказалось десять стодолларовых купюр. - Я буду ждать вашего звонка ровно в два нони,'7 - сказал мужчина. Регина кивнула, бросила недокуренную сигарету в лужу под скамейкой и так же не спеша, осторожно ступая, вернулась к машине. Там, прежде чом завести мотор, она вытащила и развернула маленький сверток. Это была обыкновенная магнитофонная кассета. Регина тут же вставила ее в магнитофон. Домой она приехала в половине второго. Веня мирно спал по-детски положив руку под щеку. Регина разделась и встала под горячий душ. "Как странно, - думала она, - я потратила столько лет, заставляя его и себя балансировать на грани тяжелого психоза. Болезнь не мешала ему отлично соображать и работать. Наоборот, он был сильным и осторожным. Он остро чувствовал опасность и умел легко обойти ее. Именно на этом я когда-то построила свой расчет. Болезнь была чем-то вроде защитной капсулы, фторой кожи. Он не знал сомнений и сожалений, не рефлексировал. Энергия болезни, энергия ненасытного самоутверждения двигала его вперед и делала непобедимым.
|