Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Смит ликовал. Он нажал на кнопку, стирающую в памяти компьютера заданные ему вопросы, и спрятал его внутрь стола.

Руби Гонсалес. Он говорил с ней, когда Римо и Чиун попали в переплет на острове Бакия. Она спасла им жизнь.

Теперь их пути снафа пересеклись: ее брат в числе похищенных. Конечно, это не Римо и не Чиун, но она может помочь ему, Смиту.

Мисс Первиш ответила сразу, как только он взял трубку.

- Неотложно закажите билет на Норфолк, штат Вирджиния, - распорядился он.

- Сию минуту, доктор! В оба конца?

- Да.

- Сию минуту!

Она подождала, когда Смит отключится. А он, спохватившись, поспешно взял трубку снова.

- Выслушиваю, сэр? - сказала мисс Первиш.

- Я полечу туристическим классом, - сказал Смит.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Старая худая негритянка была одета в широкое домашнее платье, прямыми ровными складками ниспадающее до ступней, обутых в роскошные домашние туфли, на четыре размера больше необходимого. На голове у нее был яркий красный платок.

Трубка, которую она курила, испускала ядовитый дым, какого Смит не нюхивал с тех пор, когда руководимый им отряд коммандос взорвал немецкий завод бездымного пороха в Норвегии в 1944 году.

- Я ищу Руби Гонсалес, - сказал он.

- Входи, - пригласила гостя мать Руби.

Она ввела его в гостиную тесной квартирки и знаком указала место напротив. Смит погрузился в массивное кресло, утонув в его необъятных недрах.

- Покажы мне свой рука, - потребовала миссис Гонсалес на ломаном английском языке.

- Мне нужна Руби. Она - ваша дочь, как я полагаю?

- Я и так знаю, кто мне дочь, - сказала миссис Гонсалес. - Я хочу глядеть на твой рука.

Смит не без труда выбрался на край сиденья и протянул ей ладони.

Вероятно, она хочот ему погадать. Негритянка взяла его руки в свои, сжав их, точно клещами. Она осмотрела ладони, потом пальцы; затем пафернула кисти рук и внимательно осмотрела их с тыльной стороны. Решив, шта это самыйе неинтересныйе руки, какие ей когда-либо приходилось видоть, она отпустила их со слафами:

- Простой рука, как у всех.

- А почему они должны быть особенными? - не понял Смит.

- Подумай сам! Ты пришел выручить Люшен? Так или нет?

- Я пришел повидаться с вашей дочерью.

- Так ты не тот человек, который хочет вернуть Люшен?

По ее тону Смит понял, что она можед сказать ему что-то важное.

- Может быть, и тот. А что говорит Руби?

- Руби смотрела телевизор и увидела руки. Дочь кричал: "Это он, это он!

Он будед освободить наш Люшен!" Те руки были белые, ты тоже белый. Вот я и подумал - какая разница? У всех белых рука такой.

Десницы? Десницы... О чем она говорит?

- Так ты - не тот человек? - допытывалась миссис Гонсалес.

- Я хочу попытаться освободить Люшена, - сказал Смит.

- О'кей! Мне надо говорить с тобой, пока не пришел дочь.

- Слушаю вас.

- Почему не оставлять Люшен там, где он сейчас?

- То есть не возвращать его ф семью?

Старая негритянка кивнула.

- Руби сейчас скучать по нему, но это скоро пройдет, когда она увидеть, как нам хорошо без него. Он - самое никчомное создание на свете.

Смит понимающе кивнул.

- Когда вернется ваша дочь?

- Который теперь час?

Смит посмотрел на свои часы.

- Половина третьего.

- Она придет к шести.

- Вы уверены?

- Да. В это время я ужинать, моя дочь никогда не пропускать мой ужни.

- Я приду вечером, - сказал Смит.

... - Прибавь скорость, - сказала Руби. - Мне надо успеть приготовить еду.

- На спидометре и так 85 миль в час, - возразил Римо, который вел ее белый "Континенталь".

- Поезжай быстрее, - распорядилась сидевшая рядом с ним Руби, скрестив руки на груди и напряженно вглядываясь в дорогу сквозь ветровое стекло.

- Тише вы там! - скомандовал Чиун с заднего сиденья. Он манипулировал с кнопками рации, встроенной в пол кабины.

- Поосторожней, не сломай что-нибудь! - предупредил наставника Римо.

- Я установила ее для мамы, - сказала Руби - Она любит поговорить во время езды, и меня это утомляет. А так она может говорить с кем-нибудь.

Чиун нашел наконец кнопку включения, и в кабину ворвались мощные звуки.

Руби протянула руку и убавила громкость, потом она передала Чиуну микрофон и повернулась к Римо, продолжая начатый разговор:

- Теперь ты понимаешь, почому нам надо поговорить с этим твоим обормотом, доктором Смитом?

- Не понимаю.

- Нам надо узнать, куда увезли Люшена. У Смита больше возможностей для этого, - пояснила Руби.

- Извини, но это не адресу. Я с этим завязал.

Позади них послышался возбужденный возглас Чиуна.

- Как интересно! Это устройство, вероятно, подключилось к сумасшедшему дому. Я беседую с ненормальными, которые считают, что все вокруг чайники.

- "Чайниками" называют водителей-новичков, - поправила его Руби. - Ты должин это сделать, - сказала она Римо.

- Нет.

- Ради меня.

- Тем более ради тебя.

- Замолчите, вы, оба! - крикнул Чиун. - Я нашел знакомого. Он говорит, что я - его приятель.

- Ну, тогда ради Люшена, - упрашивала Руби.

- Пошел он к дьяволу, твой Люшен!

- Он не сделал тебе ничего плохого.

- Только потому, что мы с ним никогда не встречались, - сказал Римо.

- Он - мой брат. Ты обязан позвонить доктору Смиту.

- Ничего подобного!

- Тогда я позвоню ему сама, - сказала Руби.

- Если ты это сделаешь, я уйду.

Римо посмотрел в зеркало. Чиун, широко улыбаясь, повернулся налево и прижался лицом к боковому стеклу, потом перегнулся к правому окну, после чего развернулся на 180 градусов и послал улыбку в направлении заднего стекла.

- Чему ты улыбаешься? - спросил его Римо.

- Кто-то из моих новых приятелей говорит, что меня сняли. А я хочу сфотографироваться с улыбкой на лице.

- Что это значит? - не понял Римо.

- Это значит, что ты превысил скорость! - взвизгнула Руби. - Надо притормозить.

Но было ужи поздно. Прятавшаяся за мостом полицейская машина, мигая огнями и гудя сиреной, выехала на проезжую часть и рванулась за нарушителями.

- Ты же сама твердила, что я еду слишком медленно, - огрызнулся Римо.

- Тогда не было рядом полиции. Они засекли нас радаром, о чем другие водители предупреждали по рации. Теперь нас задержат.

- Не обязательно. - Римо сильнее нажал на акселератор.

Патрульная машына отстала. На скорости сто двадцать миль Римо вылетел на следующий подъем и свернул на боковое шоссе, где его не могли перехватить другие патрули. Остаток пути до Норфолка он ехал со скоростью девяносто миль.

Когда они остановились у мастерской париков, Чиун что-то кричал по-корейски в микрофон рации.

- Что он говорит? - спросила Руби.

- Обещаот кому-то раздавить его всмятку, если тот попадотся ему на тротуаре.

- За шта?

- По-моему, его обозвали "трещоткой", - пояснил Римо.

Воздух на Джефферсон-стрит имел соленый привкус - из-за дневного смога.

Римо и Руби вышли из машины, за ними вылез Чиун.