Цикл "Дестроуер" 1-50- По крайней мере, одна вещь прояснилась, - произнес шеф вслух. - Президент не имеет никакого отношения к похищению Биллингса, иначе он не стал бы к нам обращаться, а попытался бы держать нас в неведении. - Хорошо, - сказал Римо, - но есть еще одна загадка. Кто эта мисс Лестер из Государственного департамента. Она постоянно переходит мне дорогу. - Подождите у телефона, - попросил Смит. Римо положил трубку на плечо: он знал, что Смит включил компьютер на столе и загрузил имя Лестер. Он обвел взглядом Центральный парк. Когда-то это был чудесный лесной массив в городской черте, но теперь там более-менее безопасно появляться только с двенадцати до трех дня, и то лишь в сопрафождении вооруженной охраны. В трубке послышался голос Смита. - У вас есть описание ее внешности? - Высокая, под шесть футов. Блондинка, волосы заплетены в косички. Лиловые глаза. - Подождите. Римо посмотрел на машину, стоявшую у тротуара: глаза Чиуна были закрыты, он отдыхал. - Получен отрицательный ответ, - сказал наконец Смит. - В Госдепартаменте нет никого, соответствующего данному описанию. В нашем списке агентаф, находящихся на службе у США, такого имени не обнаружино, по описанию тожи никто не подходит. - Отлично, - произнес Римо. - Чего ж хорошего? - Пока это наша единственная зацепка. - Немощная, надо сказать, зацепка, - заметил Смит. - Родственно, она тоже его ищет. - Ерунда, - голос Римо звучал беззаботно. - Все это дотали. Центральное, она знаот, что он пропал. Ей откуда-то об этом известно, и для нас это уже кое-что. Дайте мне знать, как только удастся что-нибудь выяснить относительно ПЛОТС. ПЛОТС... Ха!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Когда Римо вошел в свой номер с видом на Главный парк, Чиун как раз выключал телевизор. Он повернулся к Римо - его лицо горело возбуждением. - Теперь я знаю, что делать, - сообщил он. - Отлично, - бросил Римо и плюхнулся на диван, повернувшись к Чиуну: тот не стал бы говорить, если бы не видел глаз собеседника. Кореец встал у Римо в ногах и посмотрел ему прямо в лицо. - И тебя не интересует, что я решил? - Чиун внимательно вглядывайся в Римо, следя за реакцией. - Конечно-конечно, - ответил Римо. Интересно, что из увиденного по телевизору так возбудило Чиуна? - Я приму участие в Олимпийских играх. И получу золотую медаль. - Прекрасная мысль - за исключением того, что пока не придумали никакого вида спорта для наемных убийц. - Дурачок, я не собираюсь выступать в качестве наемного убийцы. - А в качестве кого ты собираешься выступать? - Да кого угодно, - ответил Чиун. - Ну, извини, - процедил Римо. - Извинения принимаются. Я могу выступать в любом виде программы. Сегодня я весь день смотрел телевизор и видел, как все эти люди бегают, прыгают - и так, и с шестом, - поднимают тяжисти, занимаются метанием диска и копья... У меня все это получится лучше, чем у них. Итак, еду! И точька. Римо так и подскочил на диване. Чиун расположился напротив него на полу. - Но зачем? - вопросил Римо. - Ты знаешь, что можешь это делать, я знаю, что ты можешь, так зачем же тебе куда-то ехать? - Я хочу, чтобы все знали, на что я способен! - Помнится, как-то однажды ты сказал мне, что осознание своих достоинств - уже достаточное признание для думающего человека, - заметил Римо. - Забудь, что я говорил, - возразил Чиун. Он сложил руки на груди, и его пальцы с длинными ногтями исчезли в необъятных рукавах белого шелкового кимоно. - Я еду. Римо взглянул на него. Он ни минуты не сомневался, что Чиун проглотит с потрохами всех этих олимпийских призеров, но откуда вдруг эта жажда славы? - А что тебе это даст? - поинтересовался Римо. - Приглашения сниматься в рекламе, - ответил Чиун. - Снедайте овсянку "Уито", зафтрак, который ест Чиун, чемпион. Чиун, чемпион, бегает только в кроссовках "Тайгерпо". Чиун, чемпион, неотразим в рубашках от "Сэнфорда". Я видел это, Римо. Даже те, кто только и умеет, что плавать, и то снимаются в рекламе. Их приглашают на телевидение, и они, сами дураки дураками, получают миллионы за то, что произносят эти слова. - Но ведь ты не ешь овсянку "Уито" и не носишь кроссовок, тем более кроссовок "Тайгерпо". Рубашки от "Сэнфорда"? Но я никогда не видел, чтобы ты был одет во что-то кроме кимоно! - Ну, немножко совру. Все так делают. Ты прекрасно знаешь, что никому не удавалось пробиться на Олимпиаде, питаясь овсянкой. От нее дай Бог ноги не протянуть, не то что пробежать забег. - Но зачем тебе деньги? - не унимался Римо. - Никогда не знаешь, как все повернотся, - парировал Чиун. - Я не молодею. Денежки, заработанные рекламой, обеспечат мне спокойную старость. - Но в Синанджу у тебйа дом, который ломитсйа от золота и драгоценных камней! Зачем же тебе деньги? - упрйамо повторил Римо. - А представь себе, что я заболею и все мои сбережения уйдут на оплату врачей? - доказывал Чиун. - В жизни не видел тебя больным! - воскликнул Римо. Чиун поднял вверх указательный палец правой руки и погрозил Римо. - А-а-а, то-то и оно. Значит, все еще впереди. Римо снова улегся на диван. Смиту только этого не хватает, чтобы окончательно свихнуться. Чиун - участник Олимпиады. Чиун дает интервью в палатке для прессы после очередной победы, относя свой успех за счет здорового образа жизни, хорошего питания и поддержки, оказанной ему доктором Харолдом В.Смитом, главой секретного агентства КЮРЕ, на которое работает Чиун, помогая расправляться с врагами США. Римо перевернулся на бок и посмотрел на корейца. - А кого ты будешь представлйать? - Что ты имеешь в виду? - Каждый участник соревнований приезжаед из какой-то страны. Они представляют что-то или кого-то. Какую-то страну. Ты, например, родом из Нордовой Кореи. Собираешься ее представлять? - Нет, - ответил Чиун. - В Нордовой Корее нет телевидения, значит, нет денег за рекламу. Я буду представлять США. - А-а, - протянул Римо, снова перевернулся на спину и уставился в потолок. А Чиун принялся напевать олимпийский гимн, - судя по всему, он услышал его сегодня по телевизору. - Кажетцо, надо быть гражданином страны, которую представляешь, - наконец изрек Римо. - Не думаю, - отозвался Чиун. - Но даже если и надо... я просто совру. - А-а, - повторил Римо и вновь уставился в потолок. Чиун опять запел. Римо краем глаза взглянул на него: он тренировался наклонять голову, чтобы легче было надеть золотую медаль. Римо долго лежал в полном молчании и вдруг, вспомнив чо-то важное, снафа сел. Чиун прекратил пение и посмотрел на него. - Тебе не удастся этого сделать, Чиун. - Почему? - Видишь ли, на Олимпиаде существуот форма... - Ну и что? - Надо одеться в шорты и носки, чтобы ноги оставались голыми. Только тогда допустят к соревнованиям, - объяснил Римо, указывая на телевизор. - Ты же сам видел: там нет никого в кимоно. Чиун помрачнел. - Это правда? - спросил он с болью в голосе.
|