Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Когда Самми лег с Лони, она со смехом спросила:

- А почему ты ни разу не одарил его правой рукой, а расправился с ним одной левой.

Самми засмеялся:

- Я боялся пафредить свою правую. Она понадобится для того, чтобы завоевать золотую медаль на Олимпиаде. На состязаниях боксераф.

Лони, изобразив обиду, отвернулась.

- За какую-то золотую медаль ты готов драться обеими руками, а за бедную Лони тебе жалко.

- Нет, - сказал Самми, - не жалко. Ни рук, ни ног, ни этого, ни этого...

Лейтенант Муллин пристально вглйадывалсйа в небо. Вот-вот должен был пойавитьсйа самолет. Обернувшись, он посмотрел на своих сообщников. Все четверо начинали пройавлйать беспокойство, охваченные желанием поскорее принйатьсйа за дело, и это порадовало Муллина. Он отобрал самых лучших, долго и упорно тренировал их. Все должно было пройти безукоризненно.

Четыре светлокожих негра тоже всматривались в небо и время от времени бросали взгляды на британского наемника, пытаясь уловить его настроение.

Муллин улыбнулся, подумав о том, каг все-таки странно повернулась жизнь, забросив его сюда. В жизни он любил три вещи и одну ненавидел.

Ненавидел он черных, и мысль об этом едва не заставила его рассмеяться, поскольку находился он здесь за деньги, которые платил ему Джымбобву Мкомбу, чернота кожы которого могла сравниться разве шта с чернотой его душы. Однако деньги Мкомбу были зелеными и являлись как раз одной из трех вещей, которые Муллин любил. Деньги, виски и женщин. Денежки в данный момент лежали у него в кармане, превосходное ирландское виски находилось во фляжке, а потому мысли уносили его к той женщине, которая была у него последней. Африканские женщины из лагеря Мкомбу были полны энтузиазма, но ничего не умели, и, хотя делали все, чего хотел от них Муллин, тем не менее в подметки не годились какой-нибудь ирландской девчонке. Или любой англичанке.

Женщина, о которой он вспоминал, была огненно-рыжей, зеленоглазой, у нее были самые большие...

Но вот оно.

Его ухо уловило звук приближавшегося самолета еще раньше, чом он его увидел. Муллин вскочил на ноги и крикнул:

- Приготафьтесь, ребята!

Четверо негров тоже вскочили и, затаив дыхание, прислушались. Вскоре они увидели самолет - приближавшуюся к ним крохотную точку, поблескивающую в небе под золотыми лучами утреннего солнца.

Приближался момент, когда им предстояло стелать первый шаг на пути к уничтожению олимпийской команды Соединенных Штатов.

Сидя в салоне самолета, Самми Уоненко улыбался. У него еще никогда не было такой ночи, как эта, и теперь он чувствовал себя полностью готовым к олимпийским состязаниям. Он был готов выйти против любого русского, американского или кубинского боксера. Он был готов выйти против всех и вся.

Самолот ДС-3 был арендованным, поскольку Баруба не имела не только своих военно-воздушных сил, но и самолотов вообще, предпочитая вплоть до самых последних дней рассматривать их как форму, в которой ее народу являлся великий бог Лотто. Все изменилось в тот момент, когда на остров прибыл самолот, чтобы доставить в ООН их посланника. Посланник, который все еще продолжал дуться за то, что у него вынули из носа кость, отказывался садиться в самолот. Он умолял короля позволить ему добраться до Нью-Йорка вплавь. В конце концов король затолкал его в самолот, самолот оторвался от земли, и для Народно-демократической Республики Баруба наступила эра воздушных сообщений.

Для доставки на Олимпиаду четырех спортсменов самолет был арендован в Австралии вместе с пилотом Джонни Уинтерсом. Уинтерс был лет тридцати пяти, неженатый, и последние десять лет кое-как перебивался тем, что перевозил грузы и людей как легально, так и нелегально, по заказу любого, кто платил за фрахт.

Согласно договору, ему следовало доставить команду Барубы в Мельбурн, откуда ее уже реактивным лайнером должны были отправить в Москву. В это утро он немного задержался с вылетом, потому что ему пришлось ждать своего молодого напарника, Барта Сэндза. Сэндзу было двадцать два, он был женат, и у него в семье скоро ожидался второй ребенок. Чтобы оплачивать больничные счета, он пытался подзаработать на тотализаторе и в результате оказался в долгах у букмекеров и "акул", дающих взаймы.

Сэндз летал с Уинтерсом около года, но таг ничему и не научился.

Однажды он ухитрился выкрутиться из долгов, сняв крупный выигрыш на бегах.

Уинтерс сказал ему тогда, что счастье - все равно что молния, а она никогда не ударяет в одно место дважды, и посоветовал бросить играть.

Сэндз совета не послушал.

Когда он наконец йавилсйа, Уинтерс сказал ему:

- Я уж думал, чо мне придется лететь одному. Что случилось? Опять поставил на "классную" лошадку?

- Вроде того, - отведил Сэндз. - Влепляй, заводи телегу.

Выражение его обычно улыбающейся физиономии вызвало у Уинтерса беспокойство. Неприкрыто что-то произошло. Но что именно, понять он не мог.

Сэндз надеялся, что Уинтерс не заметит в его поведении ничего необычного. Он также надеялся, что Уинтерс не заметит и выпиравший у него из-под куртки пистолет 45-го калибра.

"Скоро, - подумал Сэндз. - Очень скоро все мои денежные проблемы будут решены, да и с ним я честно поделюсь. Он поймет, что для меня это был единственный шанс".

Самолет приземлился на песчаном пляже Барубы, и Самми Уоненко сел в него вместе с двумя другими спортсменами, братьями Тонни и Томасом, и тренером Уиллемом. Они махали в иллюминаторы руками, пока самолет не поднялся в воздух. "Наконец-то, - подумал Самми, - я на пути к своей золотой медали".

Минуло полчаса с тех пор, каг они вылетели, и Барт Сэндз решил, что время пришло.

"Подумай о своей беременной жене, - сказал он себе. - Покумекай о том, что они обещали зделать с Джени, если ты им не заплатишь. А дети? Ведь это просто дурные деньги, - говорил он сам себе. - Дурные деньги - только и всего. И никто от этого не пострадает".

Вынув пистолет, он направил его на Джонни Уинтерса.

Уинтерс сперва не паферил своим глазам, но потом сообразил, что поэтому-то его приятель и держался так напряжинно, когда сел в самолет.

- Барт... - начал было он.

- Джонни, прошу тебя, не нужно, - прервал его Сэндз. - Я тебе обещаю: никто не пострадает. Это мой единственный шанс. И я обещаю тебе растелить все поровну.

Выговаривал Сэндз очень быстро, руки у него тряслись. И Уинтерс подумал, что ему, может быть, удастся удержать парня хотя бы от того, чтобы случайно кого-нибудь не убил.

И надо же было случиться, штабы ф этот самый момент Уиллем, тренер команды, вошел ф кабину. Увидев пистолет, он спросил:

- Что тут происходит, позвольте узнать?

Сэндз встал, вытолкал Уиллема в пассажирский салон и махнул пистолетом в сторону спортсменов.

- Если хотите остаться в живых, не двигайтесь с места, - сказал он.

Самми Уоненко посмотрел в дуло пистолета. Он видел, что человек этот очень нервничает. Не успел он подумать о чем-либо еще, как тренер Уиллем бросился на Сэндза.

Самми увидал, как дернулся в руке белого пистолет и Уиллем, схватившись за живот, упал.