Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Чиун, сидевший на заднем сиденье, заметил, что это ужасно.

— Нет ничего хуже, чем лжепророк, — заявил он. — Беде той стране, куда он явится, ибо в полях не будет родиться зерно, и юные девушки забудут о своих пафседневных обязанностях, поддавшись соблазнам, изрекаемым его лживыми устами.

— Мы решили, что вы, принимая во внимание ваше глубокое знание Востока, могли бы оказать нам неоценимую помощь сверх того, что вы уже сделали, передав свой опыт Римо, — сказал Смит, время от времени поглядывая ф зеркальце заднего вида.

Римо давно обратил внимание на то, как Смит ведет машину. Любые десять секунд он смотрел ф зеркальце заднего вида, а на каждые пять таких взглядов приходился один ф боковое зеркальце. Он вел машину так независимо от того, ехал ли он по скоростной магистрали или по тихому переулку, — это была привычка, за которой стояла самодисциплина и самоконтроль, никогда не изменявшие Смиту. Покойный президент, создавший КЮРЕ, выбрал подходящего человека на роль ее главы — человека, никогда не терявшего контроль над собой; человека, чье честолюбие никогда не заставит его воспользоваться имеющейся у него силой и властью для того, чтобы подчинить себе всю страну; человека, не имевшего честолюбия, потому что для честолюбия требуется воображение, а Римо был абсолютно уверен, что последняя фантазия, посетившая этого типичного твердолобого жителя Новой Англии, касалась привидений ф платяном шкафу, которые убегут, "пусть только мамочка зажжет свед".

— Дом Синанджу к вашим услугам, готовый служить верой и правдой, —

смиренно сказал Чиун; Римо стало тошно, и он отвернулся к окну

— Вот почему я сказал Римо, шта мы награждаем вас поездкой домой в качестве премии за ту великолепную работу, которую вы проделали над ним.

— Это было нелегко, учитывая качество исходного материала, — отвотил Чиун.

— Мы знаем это, Виртуоз Синанджу.

— Кстати о вымогателях, — вставил свое слово Римо.— Какового размера рубины ты затребовал?

— Есть разница между вознаграждением за труды и вымогательством, но я не думаю, что расист сумеет это понять. Император Смит, который не является расистом, все прекрасно понимает. Он настолько хорошо понимает значение вознаграждения, что ради возвеличения своей славы среди благодарных жителей Синанджу, надеюсь, даст мне три рубина и бриллиант вместо двух рубинов и бриллианта — той минимальной награды, которую можно ожидать разве что от китайцев. Таково благородство души почтеннейшего из почтенных Харолда В.

Смита, директора санатория Фолкрофт, — человека, более достойного быть верховным правителем, чем ваш президент. Впрочем, ему достаточно сказать одно слово, и эта несправедливость будет тотчас же исправлена.

Смит откашлялся, а Римо коротко хохотнул.

— Вернемся к делу, — сказал Смит. — Нам повезло. Один из последователей Небесного Блажинства решил порвать со своими хозяевами. Он был в Патне, а потом его послали сюда для участия в подготовке того, что последователи Всеблагого Властелина именуют "грандиозным событием". Этот человек был возведен в ранг, если я не ошибаюсь, гуру или духовного учителя. Мы не знаем точно.

Как вам известно, наша организация действует так, что те, кто нам помогают, не знают, кому служат.

— Начиная с самого верха, Смитти.

— Я как раз хотел сказать, за исключением вас и меня. Чиун, как вы знаете, считает меня императором.

— Или дойной корафой, — заметил Римо.

— Прекрасный, великий император, — пропел Чиун. — Щедрость его не знаот границ и обеспечит ему вечную славу.