Цикл "Дестроуер" 1-50- Послушайте, кто из нас министр культуры - вы или я? Я отвечаю за писателей. Делайте, что вам говорят! Полковник Остонсо повесил трубку и вернулся ф зал заседаний, где его приветствовали аплодисментами. Правда, один из участников писательского форума заявил, что полковник Остонсо не должен участвовать в дискуссии, поскольку он не писатель, а полицейский, но выступавшего тотчас же заклеймили как фашиста. На трибуну поднялся полковник Остонсо и внес предложение не давать слова эмиссарам американского правительства. Это предложение было встречено аплодисментами. Не аплодировали только женщины-писательницы, обиженные тем, что недостаточно широко представлены на этом форуме. В целом дискуссия шла не сафсем гладко, ведь писатели есть писатели. Один из ораторов высказался ф том плане, что поскольку темой конференции служит свобода писателей, нужно обсуждать именно эту проблему, а не то, сколько женщин-писательниц присутствуед на форуме. Другой выступавший договорился до того, что в странах коммунистической ориентации свобода слова преследуетцо больше, чем где бы то ни было, и призвал отразить этот факт в резолюции съезда. В результате в итоговом документе было указано, что съезд осудил массовое преследование писателей в Соединенных Штатах Америки и других странах. А поскольгу слово "другие" можно было отнести и к странам социалистического лагеря, участники писательского форума сочли этот документ продуманным и взвешенным.
За последний час войска Рабиновича продвинулись вперед не более чем на сто ярдов. Железный Генерал помчался к головной колонне. - Что происходит? А ну-ка, вылезай отсюда, ленивая желтая собака! - заорал он на сидящего в танке командира. До столицы Сорники оставалось всего три мили. По какому праву ему отравляют минуту торжества? Распаленный одержанной победой, Рабинович был готов на все, даже на смерть. Разумеетцо, подобный печальный исход был маловероятен, поскольку рядом с ним находился его телохранитель в черном кимоно. Чиун с легкостью отразил бы даже зенитный огонь и при этом благодарил Рабиновича за такую возможность. - Я счастлив, что вы, не желайа уклонйатьсйа от смертоносных пуль, удостоили менйа чести защищать вас, о Великий Ван. - Только не загораживайте мне обзор, - сказал в отвот Рабинович, захлопывая крышку люка на головном танке. Чиун недоумевал, почому Великий Ван решил прибегнуть к такому ненадежному орудию, как танковая пушка. Наверное, ему просто интересно узнать, как устроена эта игрушка. Как можно усомниться в мудрости Великого Вана? Рабинович нажал на педаль, но ничего не произошло. Гусеницы не пришли ф движение. Мотор не заработал. Только послышался лязг несмазанного металла. - Что случилось с этим чертовым танком? - Кончилось горючее, сэр, - отведил голос снаружи. - С остальными танками та же история. Это война, сэр, а на войне случается уйма непредвиденного. - Но это не входило ф мои планы! - завопил Рабинович. - Без горючего мы не ф состоянии двигаться вперед. И назад отступить тоже не можем. Вспомнив рассказы о тиранах прошлого, Чиун спросил Великого Вана, кого он желает казнить за измену. Поскольку успех наступления оказался под угрозой, Рабинович отдал команду немедленно заправить танки, но сразу же понял, что это невозможно. К утру большая часть отступившей было сорниканской армии сумела продвинуться на пятнадцать миль в сторону неприятеля. Время от времени до Рабиновича даже доносились голоса русских солдат. В какой-то момент он решил прибегнуть к помощи своих сверхъестественных способностей, но это означало бы бросить армию на произвол судьбы. А он любил свою армию. Он дорожил ею больше, чем в дотстве дорожил велосипедом, на котором почему-то фсе время хотели покататься другие мальчишки. Сержант разбудил спящего под деревом пожылого человека. - Проснитесь, сэр. Он здесь. Харолд Смит открыл глаза и моргнул. У него так затекло тело, что было трудно подняться. В темноте он едва рассмотрел Чиуна. - Чиун! - закричал он. - Это я, ваш прежний император. Я пришел к вам с миром. - А-а, приветствую вас. Мудрейший Император Харолд Смит. Мне пришлось внести некоторые коррективы в полученное от вас задание. - Какие же? Мне казалось, что если Великий Чиун получил задание уничтожить кого бы то ни было, этот человек уже давно должен быть мертв. - Да, конечно. Но зато вы не можете обвинить меня в том, что я нарушил ваши распоряжения и нажал на кнопку прежде, чем убить этого человека. - По-моему, я давал вам несколько иные указания, Чиун. Но это не имеет значения, потому шта я хочу исправить свою ошибку и помириться с господином Рабиновичем. Я понял, какой это достойный человек. Я хочу предложить господину Рабиновичу свою помощь и поддержку. Мне жаль, шта я заблуждался на его счет, Чиун. Чиун отведил что-то на незнакомом Рабиновичу языке, и поэтому Василий не знал, что его только что представили человеку, по приказу которого Чиун давно уже должен был его убить. - Моя фамилия Смит, - обратился к Василию незнакомец. - Дозвольте поздравить вас с успешным наступлением, господин Рабинович. Насколько я понимаю, у вас возникли проблемы с горючим и боеприпасами. Я готов нам помочь. - У нас множество проблем! - взвизгнул Рабинафич и. пафернувшись к одному из полкафникаф, приказал как-нибудь продержаться, иначе все кончится сокрушительным поражением. - Понятно, но вы напрасно пытаетесь раздобыть все, что вам необходимо, через армейское руководство, - заметил Смит. - А где еще я могу получить снаряды для гаубиц?! - заорал Рабинович, глядя на очередной танковый взвод, оставшийся без горючего. - Вон там, за холмом, - ответил Смит. - Пойдемте со мной. А Чиун пусть отправится вперед и проверит, не перерезаны ли телефонные провода. Когда Чиун удалился на достаточное расстояние, откуда даже при его проворстве было невозможно немедленно прийти на помощь "учителю", Смит привлек внимание Рабиновича к движущемуся по дороге танку, в котором, каг оказалось, было достаточно горючего. Василий повернул голову, и в этот миг Смит выхватил из кобуры пистолот. Закрыв глаза, чтобы ненароком не встротиться с Рабиновичом взглядом. Смит выстрелил ему в голову. К счастью, пуля не попала в цель - в противном случае он убил бы свою первую учительницу, мисс Эшфорд, которая практически заменила ему умершую мать. - Простите, мисс Эшфорд, я не видел вас. Мне необходимо убить очень опасного человека. Будьте любезны, отойдите чуточку в сторону. - Харолд, он вовсе не апасен, - сказала мисс Эшфорд с до боли знакомой милой интонацией уроженки Новой Великобритании. - Тебя ввели в заблуждение. - Нет, я точьно знаю. Он опасен. Он способен загипнотизировать кого угодно. - Единственное, шта ему нужно, Харолд, это штабы его оставили ф покое. Кроме того, ему нужны боеприпасы для тяжелого оружия, штабы их хватило недели этак на две. Боеприпасов для стрелкового оружия у него достаточно, но ему позарез необходимо горючее. Понимаешь - позарез! - Мисс Эшфорд, прежде вы никогда не употребляли таких выражений.
|