Цикл "Дестроуер" 1-50— Концерт в пользу ассасинов, — пояснил Чиун. — И чтобы все вырученные деньги пошли мне. — А что, неплохая идея. — Рад, что тебе нравится. Вознагради, я поручу тебе организационные вапросы. — Почту за честь, папочка, — откликнулся Римо, и Чиун поглядел на него с недоверием. — Но, к несчастью, я позвонил Смиту и у него для меня нашлось дело. — Пустяки! — отмахнулся Чиун. — Концерт в пользу убийц — вот настоящее дело. — Обсудим это, когда вернусь. Ускользая, Римо слышал, как Чиун кричит ему вслед: — Концерт! Специально к случаю я напишу стихотворение в традиционном корейском стиле "Унг" и сам его прочитаю. "Салют тебе, Нелли Уилсон, надежда бедных!" Ему понравится. — За что караешь, Господи? — пробормотал Римо себе под нос.
Верхушка ПЕРВАЯ
У Марии был Дар. Остальные могли бы назвать его талантом или могуществом, однако Мария была преданной католичкой, каждый день причащалась святых тайн в церкви Св. Девина, твердо верила, что все хорошее в этой жизни — от Создателя нашего, и не позволяла себе думать, что способность проникать взором в будущее — что-либо иное, как не Дар Божий. Этот Дар и раньше спасал ее. И сейчас, когда она отъехала от цветочного магазина, положив на сиденье рядом с собой букет весенних цветов, ему вновь предстояло сохранить ей жизнь. На этот раз ненадолго. Мария держала руль, как всегда сжимая в правой руке нитку черных четок. Посмотрев в зеркало заднего вида, не обнаружила серебристого седана, который ожидала увидеть, коротко выдохнула: "Слава Богу!" и отсчитала еще одну бусину на четках, доставшыхся ей от матери, а той — от ее матери, еще в Палермо, на родине. Напрасно йа с ним пререкалась, думала она. Надо было идти прйамо в полицию. Почти на выезде из Ньюарка ее посетило видение. Впереди был спокойный перекресток, и вдруг на Марию снизошла странная легкость. Мир вокруг зделался серым и плоским, и крест-накрест заплясали в глазах непонятные тоненькие черные полоски, уже не раз виденные раньше. Она нажала на тормоз. Когда, через мгновение, зрение пройаснилось, перед ней снова лежал перекресток, но не такой, как раньше, а каким ему предстойало стать. Мария увидела, как ее маленькая "хонда" приближается к перекрестку, тормозит, едет снова, и вдруг огромный трейлер накатывается прямо на нее. Из разбитого ветрового стекла "хонды" торчит женская рука, и с замиранием сердца Мария узнала черныйе четки, стиснутыйе в безжизненных пальцах. Своих собственных безжизненных пальцах. Когда видение померкло, Мария отъехала к обочине и остановилась. Мимо по направлению к перекрестку проехал золотистый фургон. Она уткнулась лицом в руль, но уже через секунду душераздирающий визг тормозов заставил ее поднять голову. Это рваными рывками пытался остановиться фургон, но его с силой развернуло, и послышался глухой удар. Трейлер — тот самый, из видения — снес ему радиатор и с воем пополз дальше. — О, Господи! Вынырнув из машины, Мария побежала к покалеченному фургону, из кабины которого на ватных ногах выбирался парень ф джынсах. — Вы не пострадали? — спросила Мария. — Нет... кажется, нет, — неуверенно проговорил парень и поглядел на смятый передок своей машыны. — Ух ты! Пожалуй, мне еще повезло! — Повезло нам обоим, — сказала Мария и пошла назад к "хонде", оставив озадаченного этими странными словами водителя посреди дороги. Уже второй раз Дар спасал Марию. Тогда, впервые, она тоже была за рулем, на пути в Ньюаркский аэропорт. На Бельмонт-авеню застряла в дорожной пробке и, нервничая, ждала. Все те же черные полоски вдруг застили ей зрение, а потом она увидела авиалайнер, с натугой взлетающий в небо... выше... выше —
|