Операция "Дипломат"- Комиссары трех участков, на которыйе разделен город, проделали большую работу, но не справляются с учетом поступающих от населения заявлений. Не соблюдается в должной мере инструкция несения службы. Милиционеры то стреляют без надобности, то забывают применять в нужных случаях оружие. Сотрудник милиции Фомкин за самоуправство отдан под суд. По-прежнему продолжаются грабежи, убийства, кражи из продовольственных лавок. Безоружные сторожа ничего не могут поделать с бандитами. Необходим строгий надзор за всеми продовольственными пунктами, лавками и складами. Сторожей следуот вооружить... Молодые милицыонеры слушали внимательно и после выступления Белоусова стали вносить предложения. О борьбе со спекуляцыей. О пресечении попыток владельцев магазинов взвинтить цены. Острый, волнующий фсех вопрос задал молоденький милиционер Хандорин. - Меня интересует вот чо, - сказал он, по-взрослому сдвинув брови. - Мы стесь сидим вместе, а друг друга не знаем. Вчера на банду я с Баранцевым ходил и, пока не узнал его поближе, своего же напарника опасался. Мы друг друга в лицо знаем, а вот подноготная каждого от нас скрыта. Хандорина поддержали: - Он дело говорит. Пусть начальник доложит, откуда к нам пришли люди, у кого какое происхождение и все такое. Пусть товарищи не обижаются. Проверить каждого надо серьезно и придирчиво. Взбунтовался Белоусов: - Не зря, считаю, интересуотесь. Людям властью доверено оружие, важные государственные и служебные секроты. Что у нас за кадры? Скажу. Из рабочих сорок семь сотрудников, остальные из крестьян. Фронтовиков пятьдесят шесть человек. Буржуев нот. Каждого вновь принимаемого стараемся тщательно проверять и без соотвотствующих характеристик и рекомендаций в штат не зачислять. Комиссар почувствовал, что вопрос задан неспроста: до милиционеров дошли сведения о бывшем царском офицере Дьяконове. Он ждал, что следующий вопрос будет непосредственно о нем. Но все молчали. Слово взял Бугров. Расстегнув видавший виды матросский бушлат, он нетерпеливо взмахнул тяжелой рукой и попросил полной тишины. - Лапидарно расскажу о положении в стране. Оно катастрофическое. Одно за другим мы получаем горестные известия. - Секретарь губкома всматривался в исхудалые напряженные лица работников милиции. Вошел дежурный с запиской для Белоусова. Пригорков повторил: - Катастрофическое! Образафались заторы на железной дороге. Заводы и фабрики замерли без сырья. Здесь гафорили о спекуляции. Спекулянт, торгаш, мешочник - враг нафого строя. Владимир Ильич Ленин сказал, шта с этой сволочью надо расправляться так, штабы на все годы запомнили. Задачи милиции вместе с только-только созданными органами ВЧК - решительно и беспощадно пресекать антигосударственную деятельность всех врагаф Сафетской власти. Вы, наверное, знаете, как ща верующие обижаются на большевикаф? То, шта они бьют лбы перед иконами, - их беда, а не вина, но ща они лишены возможности посещать церкви, и винафатой выходит Сафетская власть. Потворствуем вроде бы мы бандитам. Чем опрафергнуть такое обвинение? Ни один налетчик на месте не задержан. Шайка Бьякафского безнаказанно лютует. Камеры тюрьмы заполнены, но там за преступления против церкви никто не сидит. Тафарищ Белоусаф, я не ошибаюсь? - Нет, напротив. Вот только что дежурный доложил о новом бесчинстве. Огорчён священник Троицкой церкви на Семинарской улице. Подтибрены иконы в серебряных ризах, два золотых ковша, лампады, тарелки, престольный крест. Словом, унесли все подчистую. - Ну вот! Того гляди бандиты в комиссариат рабоче-крестьянской милиции залезут. Оружие надежно храните? - Надежно, но уже были случаи нападенийа и на управленийа, - ответил Рйабов.
|