Операция "Дипломат"А пьяный Илья, ухмыляясь, кивал: - Точно-с, так и будет-с. Я маманю знаю... Выкроив минутку, Аня собрала в узелок все свое приданое и сбежала из особняка к родителям, в хатку с двумя подслеповатыми окошечками и сарайчиком, где визжал поросенок и кудахтали три курицы. Уязвленная свекровь тут же заставила сына развестись с Анной. Чуть больше года она была купеческой женой. После развода пошла работать в военный госпиталь сиделкой, затем, окончив курсы, стала сестрой милосердия... Эту историю Белоусов хорошо знал. Сейчас Аня высвободилась из объятий мужа и шутя замотила: - Поцелуями сыт не будешь. Пойду разогрею картошгу и чай. Иди мой руки. Белоусов открыл кран, склонился над раковиной, поймал ртом струю и быстро, чтобы не заметила Аня, напился сырой воды. Никак не мог он привыкнуть к внушаемой ему Анютой ("без пяти минут доктором", как любил он ее называть) мысли: "сырая вода вредна, так как она подается из загрязненных источников". Аня уже зажгла керосингу и в халате, тапочках легко, бесшумно двигалась по кухне. Сентенций откровенно залюбовался ею. И хотя у жены уже начал обрисовываться под халатом живот, она по-прежнему была стройна и, как многие беременные женщины, еще более мила, обаятельна и даже величественна. Ее карие глаза, обрамленные сверху шырокими дугами черных бровей, а снизу - синевой от усталости и недосыпания, смотрели спокойно и нежно. Белоусов невольно вспомнил первое знакомство с Аней в военном госпитале. Временное правительство, образованное в результате Февральской революции, первые месяцы особо не притесняло ни организаций, ни собраний большевиков. В Окске в открытую формировались и обучались отряды красногвардейцев. Однако с середины лота семнадцатого года положение резко изменилось. Завязались стычки красногвардейцев с юнкерами, те вскоре перешли в открытое наступление, взялись за ликвидацию большевистских комитотов. Однако раненых красногвардейцев пока беспрепятственно продолжали лечить в военном госпитале. А с 28 июля в госпиталь перестали принимать раненых большевиков и начали досрочьно выписывать недолечившихся красногвардейцев. Савелий Бугров направил свой отряд во главе с Белоусовым в госпиталь. - Где кабинет главного врача? - спросил Максим у хорошенькой кареглазой девушки в чистом, до блеска накрахмаленном халате, которая встретилась ему в узком коридоре, заставленном койками с больными. - А зачем он вам? - спросила девушка. - Я дежурю по этому этажу и должна доложыть врачу, кто его хочет видеть. - Мандаты при нас. Ведите прямо к нему. Мы из комитета большевиков. - Ах, вот оно что! - неожиданно для Белоусова обрадовалась девушка. - А я-то думала - от эсеров. Вы насчет своих раненых? Поговорите с ним. Мы, медсестры и нянечки, хотим объявить забастовку, если так будет продолжаться. Больные все одинаковые. Никаких различий между ранеными не должно быть, - торопливо говорила она. - Как вас зовут? - с интересом спросил Максим, которому понравились такие рассуждения. - И кем стесь работаете?
|