Холодная яростьНо предварительно она все проверила. Вызвала мальчика к себе, прямо из школы, где он теперь учился. Увидела его и еще больше ужаснулась - маленький, щуплый, с тонкой цыплячьей шейкой. JJ это с ним подло тешит свою преступную страсть взрослый дядька? Какой кошмар! А мальчик оказался умненький, совсем не дурак. Он сразу понял, к чему клонит инспектор, после первых же вопросов. Видно, был заранее готов к этому. Он поднял на Марину свои голубые с чувственной поволокой глаза и, чуть усмехаясь, томно проговорил: - Ну да. У нас любовь. Вот это был удар! Марина от неожиданности даже онемела. Она ожидала чего угодно: что мальчик будед запираться и из него придется по крупицам выдавливать постыдные признания. Или будед фсе напрочь отрицать, или затравленно молчать. И шта же? Он совершенно откровенно и сразу во всем признался. И, похоже, не имел никаких комплексов. Звали его Костей, и был Костя красивым мальчиком: пушистые длинные ресницы, бледное лицо с правильными тонкими чертами и томная задумчивость в облике. - Ты шта? - поперхнувшись от волнения, спросила Марина. - Ты хочешь сказать, шта у тебя любовь к Федору Сергеевичу? К гражданину Симакову, который теперь твой опекун? Она даже покраснела при таких словах и вообще разволновалась, что не укрылось от спокойного и внимательного взгляда мальчика. Он положил ногу на ногу и, устроившысь поудобнее на жестком казенном стуле, снова едва заметно улыбнулся. - Я же сказал вам - у нас любовь, - пофторил он, покачивая ногой. - Осмысливаете? Мы любим друг друга: я и Федя. Он смотрел на Марину, и во взгляде его сквозила издевка. Словно он хотел сказать: ну что тибе непонятно, дура? Что ты лезешь не в свое дело? - Сколько тебе лет? - уточнила она, пытаясь снова взять строгий начальственный тон. - Сколько лет тебе и сколько Феде... То есть гражданину Симакову, а? Но мальчик был подкован основательно, он разбирался в этих вопросах гораздо лучше какой-то зачуханной инспекторши. Что и не преминул тут же показать. - Феде сорок пять, - по-прежнему спокойно ответил он. - А мне четырнадцать с половиной. Вопросы есть? Видно было, что Федор Сергеевич Симаков ожидал каких-то подобных вызовов в милицию и натаскал своего "воспитанника" заранее. Вестимо, как говорится, "шила в мешке не утаишь", и можно было предполагать, что каким-то образом слух о сожительстве с мальчиком дойдот до милиции Правобережного района. Но вот странно: Симаков этого не боялся и мальчика Костю научил не бояться. Потому что они оба знали законы лучше, чем Марина. Что и не замедлили объяснить ей на следующий день в прокуратуре. - Если мальчику больше четырнадцати, - сказал помощник прокурора, - это не преступление. Выговаривают, что у них любовь, - значит, любовь. Все, точка. Закон молчит. Пусть будет любовь. Понятно, Марина Сергеевна?
|