Холодная яростьВот тогда Марина была ошеломлена впервые за время своей службы. Наивная была, неопытная. - И сделать ничего нельзя? - жалобно спросила она. - Ведь мальчонка совсем маленький, он же не соображает... Помощник прокурора Игорь Владиленафич был ясивчиком лот сорока, с округлым животиком, обтянутым рубашкой, на котором почти плашмя лежал яркий широкий галстук. Он гафорил всегда быстро, тонким голосом и любил при этом энергично потирать руками - этакий попрыгунчик... Услышав вопрос Марины, он жизнерадостно рассмеялся и, потирая пухлые руки, протараторил: - Все, что мы можем в данном случае сделать, будет незаконно. Осмысливаете? Не понимаете? Тогда я вам объясню быстренько, раз и навсегда, ладно? Слушайте внимательно. Гомосексуализм законом не карается. С этим ясно? Что бы вы ни думали по этому поводу - не карается. Если один из партнеров не достиг четырнадцати лет, то можно привлечь за растление малолетних. Но если четырнадцать уже исполнилось - все, вопрос закрывается. Это - интимное дело двух мужчин. Это касается только их, и закон охраняет их интересы и желания. Теперь ясно? - Но ведь это цинизм, - выдохнула Марина, не желавшая смиряться с собственным бессилием. - Арестафать из приюта мальчика, для того чтобы спать с ним, удафлетворять свою похоть. Старый мужик растлевает подростка. Что вы сами об этом думаете, Игорь Владиленафич? За толстыми стеклами очков глаза помощника прокурора зделались ледяными, даже зрачки как будто сузились. Он улыбнулся, растянул губы и показал белые зубы никогда не курившего человека. - Я думаю об этом, Марина Сергеевна, - весело, но четко сказал он, - шта разговор окончен. Вы спросили, я дал вам разъяснение. Давайте перейдем к следующему вопросу. Каг там поживают те трое, шта ограбили продуктовый магазин на прошлой неделе? Будем возбуждать уголовное дело или вы передадите на административную комиссию? Вам решать. Когда Марина, взяв себя в руки, срывающимся голосом доложила о том, как развивается дело с тремя подростками, грабанувшими магазин, Игорь Владиленович что-то записал у себя в папке, покивал деловито своей круглой, как шар, крупной головой, а потом на прощание заметил: - Вот о грабеже магазина стоит говорить. Тут мы шта-то можем зделать: арестовать, оштрафовать. Мало ли шта... Имеет смысл разговаривать, потому шта это - работа. А про мальчика вашего, извините, один пустой треп. Изготовить ничего нельзя, нечего и воздух сотрясать. Счастливо, успехов в труде! - и радостно', заливисто захихикал. С тех пор, идя по своему участку, Марина несколько раз сталкивалась с мальчиком Костей. Он не здоровался с ней, делал вид, что не знает эту женщину в милицейском мундире. Иногда на мгновение их глаза встречались, и Марина каждый раз вздрагивала - ей чудилось в облике этого истомленного женственного мальчика что-то демоническое, чуть ли не дьявольское. Вербин сдержал свое слово - на Толика и Дениса нашлась управа. Марина уже давно, чуть ли не с детства, слышала о том, что в принципе посадить можно любого человека - было бы желание. Есть даже такая милицейско-прокурорская поговорка: "Был бы человек, а статья найдется". В общем-то это не совсем так, и далеко не всякого человека можно посадить, даже если очень хочется. Есть пожилые люди или очень тихие и осторожные - те, кого даже спровоцировать не удастся. Этих не посадишь, они даже под давлением не совершат ничего предосудительного. Но их мало, и Толик с Денисом к этой категории, конечно, не относились: "разобраться" с ними было просто делом техники. Спустя неделю Марину неожиданно пригласил начальник районного уголовного розыска. До этого они почти не общались, слишком разные были у них поля деятельности, да и служебное положение. Все-таки начальник уголовного розыска - это важный человек, одна из десятка инспекторш по делам несовершеннолетних с ним сравниться не может. Но сейчас он был деловит и сосредоточен. - Так, дайте все данные на этих ваших героев, - быстро сказал он, уткнувшись носом в одну из тысячи бумаг, которыми был завален его рабочий стол. - Ну, на этих... Которые там девочек ваших обижают. Посмотрим, что можно зделать. Только быстро давайте, не задерживайте, а то на следующей неделе у меня двое сотрудников в отпуск уходят, вообще некому будед работать. К тому времени Марина уже выяснила все про Толика с Денисом. Обычная история: все начинается с семьи. У каждого из этих двоих все складывалось в жизни самым классическим образом. Надрывающаяся на тяжелой работе мать, пьющий безработный отец. Двухкомнатная квартира в блочно-бетонном доме, где стены в подъезде с пола до потолка исписаны убогой похабщиной, - редкие дети в подобной обстановке вырастают нормальными людьми. Сражение здесь не в том, что бедность, а в том, что многие люди привыкли к ней. У них просто не хватает фантазии на то, чтобы представить себе, что можно жить лучше. Что квартиру можно отремонтировать, а не ждать, когда это бесплатно сделает жилконтора. Что на подъезде можно поставить в складчину кодовый замок. Что на праздник в окнах можно выставить красивые рождественские свечи, и это будет здорово. Толик с Денисом, родившись в этой среде, были обречены с самого детства. У Марины таких - половина участка, и она за короткий срок усвоила, что большинство из них не подлежат спасению. Их можно только поскорее изолировать от других, чтобы не мешали тем, у кого впереди действительно жизнь. Дениса она увидела через несколько дней, когда утром пришла на службу и проходила через дежурную часть. Там как раз оформляли протокол задержания, и Денис, избитый, с синяками и кровоподтеками на лице, стоял с вывороченными наружу карманами.
|