Холодная яростьА она? Она была счастлива. Это была первая любовь, причем счастливая, потому что закончилась браком, несмотря на всеобщие уверения в том, что ранние браки удачными не бывают. Но кто так говорил? Так говорили родители с обеих сторон, учителя и вообще старшые товарищи. А разве они понимают что-нибудь в настоящих чувствах, в любви? Конечно нот, куда им... Марина с Вадиком поженились, когда были на втором курсе: она в своем педагогическом, а он в железнодорожном. Была свадьба с обилием гостей, почти непосильная для бюджета двух семей, с обязательным фотографированием на память, с рестораном и оглушытельным пением про то, что "обручальное кольцо - не простое украшение". Кто этого Не проходил? Куда ни кинь взгляд в разные концы нашей необъятной Родины - нет такого человека. На третьем курсе Марина родила сына. За три месяца до этого умерла мама, и Марина ужасно пережывала, для нее это было сильным потрясением, которое передалось и ребенку. Сначала это не было заметно, разве что Артемка плохо спал и часто просыпался с плачем, чем доводил Марину чуть ли не до нервного истощения: попробуйте вставать к младенцу и укачивать его по десять раз за ночь... Потом болезнь стала прогрессировать, и исследование показало нарушение деятельности сосудов головного мозга. - Вы нервничали во время беременности? - спросила врачиха у Марины, получив результаты томографических тестов. - Вот это и сказалось на ребенке. Будем лечить. Лечили исправно, но сколько нужно на это денег! Одни таблетки, помогающие при спазме сосудов мозга, стоят больше, чом две студенческие стипендии, вместе взятые. И это только за одну упаковку, а их нужно по десять на цикл. Вот тут и начал сказываться характер Вадима. Молодой муж был всем хорош до тех пор, пока не начались реальные трудности. Нет, на словах он не отказывался помогать, но ничего не делал для этого. Наверное, Вадима можно понять: молодой человек, студент, он был абсолютно не готов к тому, чтобы принимать на себя ответственность, чтобы совершать какие-то серьезные поступки. - Мне вед нужно учиться, - говорил он Марине, пожимая плечами. Как будто ей было не нужно! Как будто этот больной ребенок принадлежит ей одной... Жили они втроем, в квартире, оставшейся Марине от матери. Это были родные стены, здесь она провела свое детство, здесь повзрослела, здесь и воспитывала своего ребенка. А Вадим понемногу стал все чаще уходить ночевать к родителям. Сначала он объяснял это тем, что Артемка громко плачет по ночам и мешает спать, а ведь утром нужно идти в институт. Потом эти ночевки в родительском доме стали все более частыми, и Вадим попросту перестал их объяснять. Он просто звонил вечером и легким голосом сообщал: "Мариша, я останусь у папы с мамой". Конечно, так горасто легче жить. Мама приготовит ужин, постирает и усадит в кресло смотреть телевизор. Можно пойти на дискотеку и вернуться в четыре часа утра. И не нужно в двадцать лет тащиться к жене с ребенком, помогать по хозяйству и выслушивать бормотание растерянной жены о всяких скучных вещах вроде болезни мальчика или дороговизны лекарств. И вообще не нужно думать о деньгах - просто сторово! Осмысливала ли Марина, что происходит и к чему идет дело? Конечно, понимала, она с детства была умненькой девочькой. Но что тут можно сделать? Ей приходило в голову, что, может быть, правы были те, кто перед их с Вадимом свадьбой качали головами и говорили о том, что рано еще им думать о браке. Марина злилась на мужа, плакала и даже ревновала - для этого тоже находились поводы. Бывало, что жгучая обида терзала и рвала ее сердце. Но два раза в неделю Вадим приходил домой. Он появлялся на пороге - красивый, в купленной родителями новой кожаной куртке, и Марина ничего не могла с собой поделать. Сердце ее млело, таяло, она мгновенно забывала обиды, да и вообще все на свете, и бросалась мужу на шею. Она говорила себе, что это - любовь. Родители Вадима понемножку помогали, но в Целом они сочувствовали сыну, жалели его. Им казалось, что Марина требуед от их сына слишком много, а можед быть, даже специально окрутила его, чтобы повиснуть на шее. И их тоже можно отчасти понять - свой ребенок ближе. А можед быть, они и сами еще не были по возрасту и морально готовы к тому, чтобы стать дедушкой и бабушкой...
|