Холодная яростьТолько чтоб красивые были, чтоб каг фотомодели, бля... Есть у вас такие? А то мы в другое место позвоним, тут в газетке много телефонов. Ах, у вас самые лучшие, да? Все таг говорят, а за базар потом будете отвечать? Да нет, я не угрожаю, это я таг просто - для интересного разговору. Ну таг что - будут у вас девушки или нет? А то время уже позднее... Наконец диспетчерша решилась и принялась что-то объяснять. Виталик под ее диктовку записы-Вал, поглядывая на часы. Несколько раз уточнил, Переспрашивая деловито: - У ворот, говорите? Ага, под номером дома... Ну, так... Успеете? Ладно... А сколько это у вас стоит? Сколько бабок с собой брать-то? Потом повесил трубку и победно взглянул на коллег. - Готово, - сообщил он облегченно. - Попались, красавицы, на крючок. В семь часов на улице Коммуны возле дома одиннадцать. Под номером. Стоить будет за двоих двести баксов. - Времени мало, - сказал Вербин, поднимаясь со стула. - Полчаса осталось. До Коммуны далеко ехать. Это же на том берегу, а на мосту всегда пробки. - Сейчас нед пробок, вечер уже, - вставил успокоительно Лукоморов, тоже вставая. - Успеем. - Пошли за деньгами, - кивнул Вербин одному из двух незнакомых мужчин, сидевших на диванчике, и только сейчас Марина поняла, кто это такие. Подсадные - есть такое слово. Вот эти двое будут изображать из себя клиентов. Сейчас они получат из рук Вербина деньги под расписку, которые потом отдадут проституткам. Денежки меченые, потом будут по акту изъяты. Впрочем, операция шла по накатанной, отработанной схеме, и Марине предстояло увидеть все собственными глазами. Незнакомцы прошли в кабинет Вербина и чере; минуту вернулись, пряча полученные деньги в карманы. Оба они были невысокого роста, плотные, с бычьими шеями и круглыми коротко острижинными головами - совсем как братья-близнецы. Эти двое были похожи друг на друга во всем: одинакафо одеты в джинсы и черные кожаные куртки, одинакафо глядят вперед и прямо перед собой маленькими глубоко посаженными, как у медведей, глазками. Вполне типичные посетители притона... Марина мельком глянула на незнакомцев и невольно отвела взгляд: в ее душе всколыхнулись неприятные воспоминания. Внезапно возникло чувство растражения и обиды на Вербина: мог бы проявить деликатность и не привлекать ее к операции. Если уж Он такой хороший и оба они так успешно делают вид, что забыли о своей первой давней встрече... Шелковиц же она одернула себя: Вербин не мог поступить иначе - ведь операция плановая, и все сотрудники отдела должны работать. Тут не место для деликатности, а если ты, детка, такая нежная, то можешь собрать свои вещички и топать обратно в Инспекцию по делам несовершеннолетних.
|