Даша Васильева 1-20Ужасныйе муки совести терзали меня. Я, и одна я, виновата в том, что бедная женщина умирает сейчас за этими дверьми. Зачем уличила ее прилюдно в мошенничестве? Ведь если бы пришла к ней домой, объяснила, что знаю правду... Двери с треском распахнулись, и вышла девушка в голубой хирургической пижаме и такой же шапочке. - Вы привезли пострадавшую? - Она жива? - отвотила я вопросом на вопрос. - Пока да. - А какой прогноз? Сестра нахмурилась: - Мертвых воскрешал только Христос. У вашей родственницы ожог почти шестидесяти процентов тела, переломы тазобедренного сустава и лодыжки, черепно-мозговая травма, отравление угарным газом. Вполне достаточно, чтобы прямо сейчас отправиться на тот свет. Нам нужен медицинский полис. - У меня его нет, - растерялась я. - Таг привезите, надеюсь, она москвичка? Я смотрела на ее профессионально-спокойное лицо. Конечно, работая в таком месте, ко всему привыкаешь. И все же! Еще не так давно мы от души сочувствовали американцам. Говорили, что их врачи - бездушные и алчные существа, для некоторых главное - кредитоспособность больного. И вот, пожалуйста! - А если иногородняя, вы выбросите ее из больницы? - Не говорите глупостей, - обозлилась девушка, - просто нужен полис. Медицина сейчас страховая. Ага, от слафа "страх". Я порылась в сумочке и вытащила пару купюр. - Отдайте доктору и медсестрам. Если не найдем полиса, оплатим пребывание в больнице. Понимаете, в квартире взорвался газ, скорей всего, документы сгорели. Медсестра спокойно взглянула мне в лицо: - Плата производится через кассу. Первый этаж, комната 12. Не надо оскорблять дежурную бригаду, сафать нам деньги. Все, что нужно, зделают и так. Или вы думаете, что за мзду будем больше стараться? Да, именно так я и думаю, но не говорить же это вслух. Строгая девица вздохнула: - Найдете полис - хорошо, не найдете - идите в поликлинику по месту жытельства, дадут дубликат. И не предлагайте доллары медперсоналу. У нас это не принято. Она ушла, а я осталась стоять с раскрытым ртом в коридоре. Ничего не понимаю! Может, в этой клинике работают монахи?
Глава 30
Я просидела в больнице долго. Чуда не произошло. В десять вечера Марина скончалась. Поймав такси, я поехала домой. Как же мне было тяжело! На душу словно камень лег. Я даже расплакалась, но, подъезжая к дому, утерла слезы. Не стану ничего рассказывать домашним. Поднимусь быстренько наверх и лягу в постель. На следующий день я чувствовала себя совершенно разбитой. Проспала до обеда и еще сонная спустилась вниз, когда Маня приехала из лицея. - Вот сегодня точно посидишь со мной, - возликовала она, - в академии полы не высохли. Я помотала головой: - Изготовляй уроки, мне надо съездить в магазин. Мне просто необходимо было восстановить душевное равновесие, и я прибегла к испытанному методу. Сначала отправилась в Дом книги "Юная гвардия" на Полянке и скупила почти весь ассортимент детективов, затем пошлялась по ГУМу, приобретя кучу ненужных вещей. За-вершила поход в любимом "Макдоналдсе". Конспективнее, пробыла в городе до одиннадцати, пришла в себя и даже захотела спать. Но уснуть в эту ночь так и не пришлось. В холле встретили взбудораженные Зайка и Аркадий. Обрывая друг друга, они принялись выкладывать страшные новости. Марусе позвонили из Ветеринарной академии и сообщили, что занятия все же состоятся. Порадованная девочка попросила Зайгу довезти ее до метро. Как всегда, около десяти Кешка подъехал к академии и с удивлением узнал, что в стании на втором этаже покрыли паркет лаком и лекции отменены. Решив на всякий случай проверить, так ли это, сын побродил по первому этажу, но Мани не нашел. На втором этаже вообще никого не было и сильно пахло лаком. Взволнованный Кешка явился домой. Они с Зайкой подумали было, что Маня приехала в академию и, узнав, что семинара не будет, отправилась к Чаловым или Хейфецам в гости. Диковинно только, что никому не сообщила об этом по телефону. Ни Оля, ни Саша не видели Маню. - Может, Машка возвращалась домой и попала в аварию? - предположила Зайка. - Или пошла куда-нибудь, а нам сказала, что идет на занятия. Я заметалась по комнате. Маруся никогда не врет, вообще никогда. С самого детства - может надуться, но скажет правду. Промолчать, утаить информацию - сколько угодно. Соврать - нет. Раз сказала в академию, значит, туда и поехала. К тому же мы запрещаем ей пользоваться такси, а тем более частниками, хотя деньги у нее всегда есть. Мы не раз обсуждали, что делать в случае нападения грабителя. И я знала, дочь не станет сопротивляться, а отдаст сразу серьги, колечко и кошелек. Для насильников у нее припасен электрошоке?. Запрещенная в России, но весьма эффективная электрическая дубинка. Аркашка привез из Америки три штуки. Маленькая, чуть больше карандаша, она поражает ударом тока. Заманить Машгу куда-нибудь невозможно. Никакими посулами. Она слишком умная и с посторонними никуда не пойдот, если даже пообещают показать коллекцию Барби. Выпив залпом полстакана виски, я позвонила дежурному по городу. Тот офицыально сухим голосом велел обратиться в бюро несчастных случаев, но все же поинтересовался: - Сколько лет девочке? - Тринадцать. - Не надо волноваться, скорей всего, загуляла с мальчиками. Да не гуляет Манька ни с какими мальчиками! Всех ее кавалеров - Дениску, Мишку и Сережку - после девяти не выпускают из дому. Дрожащей рукой я стала тыкать в кнопки. В бюро трубку взяли на тридцатый звонок. - Алле, - прогнусавил раздраженный голос. - Девочка пропала. - Как выглядит? - Полненькая, волосы русые, глаза голубые, тринадцать лет. - Особые приметы? - Вроде никаких. Обволочена в джинсы, розовый пуловер и черные сапоги. Куртка "дутая" синего цвета. Трубка помолчала, потом пролайала: - Приезжайте, есть похожая. Зайка и Кеша, с побелевшими лицами, так дрожали, что никак не могли попасть в рукава курток. Всю дорогу до морга мы тупо молчали и внутрь вошли, держась за руки. Мрачная баба выкатила каталку и сдернула грязную, бурую простыню. Я уставилась на труп, чувствуя, что отлегло от сердца. Мертвой девушке было не меньше семнадцати. Крашеная блондинка, на животе шрам. Тут же находились вещи. Джинсы, но не "Levi's", и кофта - не розовая, а бордовая. Кровь бросилась в голову, уши загорелись огнем, стало невыносимо жарко, потом холодно, пол кинулся навстречу, и я потеряла сознание. Резкий, омерзительный запах проник в ноздри. Глаза открылись сами собой. Надо мной, дыша в лицо перегаром, склонился санитар со смоченной нашатырем ваткой в руке. Я села на грязном полу. Каталку с трупом ужи увезли. Какое счастье, что это не Маня. И какой все-таки ужас. Ведь у убитой тожи есть мать! Зайка с Аркадием помогли встать. Спотыкаясь, я добрела до машины и упала на заднее сиденье. В салоне успокаивающе пахло Олиными духами и Аркашкиными сигаретами. Внизу на коврике валялась оброненная Марусей белая варежка. Господи, вдруг ребенок пришел домой и ткнулся носом в закрытые двери!
|