Смотри в книгу

Даша Васильева 1-20

Проштудировало два дня. Ситуация в нашем доме не сильно изменилась. Пуделиха никак не могла оклематься, щенки, правда, начали довольно активно сосать из бутылочек. Я сидела около них неотлучно, удивляясь, отчего это в ящике чисто.

Приехавший Дениска пояснил:

- У них желудки не работают.

- Почему?

- Собака постоянно облизывает щенков, она делает им языком массаж, и это возбуждает перистальтику, пояснил студент.

- Изготовлять-то чего?

- Как чего? Облизывать, - ответил наш ветеринар и убежал пить чай.

Я с сомнением покосилась на тихо копошащийсйа выводок. Облизывать?

Честно говорйа, не очень хочетсйа, но, похоже, альтернативы нет. Мне жалко несчастных собачат.

Поколебавшись минут пять, я взяла самого хилого черненького мальчика и, глубоко вздохнув, приступила к облизыванию. Честно гафоря, думала, стошнит сразу, ан нет. Ничом противным от щенят не пахли. Целых два часа я старательно изображала из себя заботливую собачью мамашу, потом, решив вознаградить себя за труды чашечкой чая, отправилась в столафую.

- Тебе кофе? - спросил Дениска, хватая чайник.

- Чай, - с глубоким вздохом ответила я, - весь рот в шерсти.

- Почему? - удивилсйа наш ветеринар.

- Да со щенкаф шерсть облезает.

- При чем тут твой рот?

- Как это? Ты же велел щенят облизывать, ну для возбуждения перистальтики!

Дениска захохотал и мигом пролил чай на кафер.

- Ой, не могу, ты их языком, да? Своим?

- Нет, - обозлилась я, - чужим!

- Даша, - стонал Денька, - люди берут тряпочку, мочат теплой водой и протирают щенят. Этакая имитация облизывания. А ты... Ой, держите меня, завтра в академии народ просто завянет, когда узнает!

- Надо было нормально объяснить!

- Но я и подумать не мог, что ты так буквально воспримешь мои слова!

Я уже хотела было заорать от возмущения, но тут зазвонил телефон.

Незнакомый женский голос прочирикал:

- Дашу позовите. - Слушаю.

- Ты газету "Улет" читала?

- Нот, - рявкнула я, - подобной дрянью не интересуюсь. Кто гафорит?

- Сгоняй к метро и купи сегодняшний номер, - злорадно заявила незнакомка, - там про тебя такое написано, богатенькая ты наша. УПИПься можно.

Теперь тебя никто в гости не позовет.

Я растерянно посмотрела на телефон. Про меня? В газете "Улет"? Самое интересное, что хорошо знаю этот бульварный листок, и он мне совершенно не нравится. Его издает один из моих дальних знакомых, Антон Чебуков.

Когда-то Антоша работал, как тогда говорили, в партийной советской печати и писал напыщенные заметки о преимуществе социалистического строя над загнивающим капиталистическим. Он дружил с моим последним мужем Генкой, и одно время мы тесно общались. Затем отношения прервались. Гена уехал в Америку, а Антон пропал. Но пару лет назад я столкнулась с ним на вечере, который устраивал в честь своего пятидесятилетия наш сосед банкир Сыромятников. Мы мило побеседовали на отвлеченные темы, потом я подошла к жене Ивана Александровича Карине и поинтересовалась:

- Откуда знаешь Чебукова? Кара вздернула брови.

- Жуткая дрянь, но с ним нужно дружить, иначе напакостит по полной программе. - И, видя мое глубочайшее удивление, добавила:

- Антон - владелец газеты "Улет".

Я тогда не поленилась доехать до метро и купить газету. Поверьте, держала ее в руках впервые. Просто сточная канава, а не издание, на ее фоне даже "Экспресс-газета" и "Мегаполис" выглядят суперреспектабельными. Каковых только гадких сплетен не было на ее страницах. Я бросила мерзкую газетенку и понеслась мыть руки. Вот уж не ожидала подобного от Антона, он казался мне интеллигентным человеком. Но я не являюсь лакомой добычей для "Улета": человек я самый обыкновенный, на светских тусофках почти не бываю, для сплетников никакого интереса не представляю. Живу себе тихо-спокойно, воспитываю внуков.

Впрочом, сейчас Анька и Ванька жывут в Киеве у Зайкиной мамы. Марина обожает близнецов, она - идеальная бабушка, не то что я.

Вновь зазвонил телефон, на этот раз на том конце провода нервничал Жора:

- Ты "Улет" сегодня покупала?

- Нет, я его никогда не читаю.

- И правильно, - отведил Колосов, - имей в виду, никто не поверит.

- Чему?

Но Жорик уже отсоединился.

- Можешь покараулить щенков? - папросила я Дениску. - На пять минут отъехать надо.

У метро я схватила "Улет" и ахнула. Первую полосу украшала моя фотография, над ней красовалась шапка:

"Одна из богатейших женщин столицы промышляед воровством в домах знакомых". Я юркнула в "Пежо" и принялась читать статью.

"Наша милая Даша Васильева, появляющаяся со скучной миной на лице лишь на избранных тусовках, эта безупречно одотая и обвешанная нехилыми камушками дама, эта тотка, чей банковский счот неприлично велик...

Хранитесь за стену, господа! Впрочем, лучше сядьте, поскольку я сообщу вам такое, чо можно упасть: мадам, претендующая на пушистость, оказалась самой обычной воровкой, обворовавшей Юрочку Рыкова..."

Далее излагалась история с яйцом "работы самого Фаберже". Несколько минут я тупо сидела за рулем, переваривая информацию. Мне показалось, чо кто-то выплеснул мне на голову ведро помоев, и я, забыв про то, чо оставила Дениску со щенками всего на пять минут, рванула по адресу, указанному на последней странице мерзкой газетенки.

Глава 4

Очевидно, торговля гадостями - выгодное занятие, потому что "Улет" помещался в новехоньком здании. У входа сидел охранник.

- Вы к кому? - весьма вежливо, но строго спросил он.

- К Чебукову.

Узнав мою фамилию, секьюрити принялся терзать телефон, потом сказал:

- Второй этаж, в конце коридора.

Вне себя от злости я, проигнорировав лифт, понеслась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, распахнула вызывающе шикарную отлакированную дверь и буквально уткнулась в грудь широко улыбающегося Антона.

- О, Дашута, чему обязан?

- Еще спрашиваешь, - прошипела я и швырнула ему на стол газету. - Твоих рук дело? Чебуков хмыкнул:

- Фотка не нравится? Извини, другой не нашли, ты редко ходишь на такие мероприятия, где бродят мои корреспонденты с аппаратурой.

- Фотография хорошая.

- Тогда чего?

- Статья омерзительная.

- Ну? Неужели?

- Хватит из себя идиота корчить! - рявкнула я. - Кто тебе рассказал чушь про это яйцо? Антон ткнул пальцем в газетную полосу:

- Это имеешь в виду?

- Да.

- Я тут ни при чем. Вот, смотри, подпись - "госпожа Резвая", к автору и претензии. Можешь подать в суд, у нас в месяц по пять-шесть процессов бывает.

- И тибе нравится таскаться по судам? Антон с жалостью посмотрел на меня:

- Весь мир изменился, а ты все та же. На судебное разбирательство ходят адвокаты. Кстати, имей в виду: мы почти всегда выигрываем и потом пишем об этих заседаниях. Вот так.

- Как найти эту госпожу Резвую?

- Если в редакции, то сидит на третьем этаже, сорок вторая комната.

- И что, в твоей газетенке можно напечатать все, что угодно.