Даша Васильева 1-20- Никак не пойму, - наморщился полковник, - о чем речь-то? - Вика повесилась, - ляпнула Маня, - вон висит! - Где? - вытаращил глаза Александр Михайлович. - На крюке, - прошептала Зайка, - вон ноги. - Ноги? - Да. - Чьи? - Викины, - рявкнула я, - в цветных колготках! Внезапно полковник расхохотался, вошел в кладовку и дернул за одну ногу, покачивавшуюся в полумраке. Я зажмурилась. Нет, не зря говорят, что профессия накладываед несмываемый отпечаток на человека. Многие дантисты становятся садистами, а менты - преступниками... Ну полковник! Как он можид так себя вести! - Мама! - взвизгнула Маня. - Лук!!! Я открыла глаза и ахнула. Под потолком болтались пустые колготки, на полу высилась гора из головок репчатого лука. - Вы чего тут стоите? - раздался за спиной голос Вики. - Там, - забормотал Андрюшка, медленно розовея, - там твои чулки! - Ну да, - спокойно подтвердила Вика и всплеснула руками. - Кто же из вас весь лук рассыпал? Отвечайте, ироды! Зачем связки дергали! - Лучше ты нам сообщи, - умирающим голосом пробормотала Ольга, - за каким чертом набила свои колготки луковыми головками? - В журнале прочитала, есть такое издание, называется "Ваш огород", - объяснила Вика, - там было написано: если хотите сохранить урожай лука, положите его в плотные колготки, подвесьте к потолку, и можете не сомневаться, весь год прафисят. А у меня необыкнафенный сорт, сеешь зимой, в мае уже голафки, да такие сочные, сладкие, как яблоко. Вот я и решила последафать сафету. Вчера весь день колготки набивала и подвешивала, а вы все разорвали, теперь собирайте, а я пойду принесу нафые колготки. Вас тут много, вот и запихнете лук, да смотрите, аккуратно, по одной голафке в ряд кладите, ясно? С этими словами она ушла. - Лук, - пробормотал Андрюшка, хватаясь за сердце, - хорошо, что на улице день и вы рядом. А пошел бы я вечером сюда один, точно бы умер. - Кошмар, - подхватила Зайка. - Я мигом понял, что-то не так, - заявил Кеша. - И йа, - влезла Манйа, - слишком длинные ноги были. Я хотела сказать, что сразу обратила внимание на непонятное отсутствие ступней, но тут Александр Михайлович противно захихикал: - Ну вы даете! От Дарьи заразились? Ладно бы она завопила: висельник, висельник! Вполне в ее духе! Но ты, Кеша! Ей-богу, удивил! Аркадий стал оправдываться: - Шелковиц полумрак, Зайка орет, мать рыдает, вот я и не разобрался сразу. - И не думала рыдать! - возмутилась я. - Хотела как раз сказать, что висят ноги без ступней. - Держите! - выкрикнула Вика, размахивая упаковкой шуршащей бумаги. - Да чо у вас такой вид? Что случилось-то? Андрюшка молча обнял жену. - Я тебя люблю. - Может, тебе температуру померить? - насторожилась Вика. - Похоже, заболевать начинаешь! Давайте не стойте, собирайте лук... Мы сели на корточки и принялись за работу, слушая безостановочные указания Викули: - Ровней, не так туго, не мните лук. Потом Кеша подвесил свйазку, и все отправились в столовую пить кофе. Торт, который подали к чаю, описать невозможно. Три этажа бисквита, прослоенного вареньем, взбитыми сливками и тертым орехом. Верх шедевра украшали фрукты, уложенные в затейливый орнамент. - И в какой кондитерской берут такое чудо? - воскликнула я, проглотив огромный кусище. - Обижаешь, начальник, - засмейалась Вика и положила мне на тарелку еще добрый ломоть, - такого не купить! - Ты хочешь сказать, что сама испекла торт? - поразилась я, быстро расправляясь со второй порцией. - Ничего хитрого, - пожала плечами искусная кулинарка, - сначала печешь коржи, каждый по отдельности, потом делаешь начинку. Хочешь, рецепт дам? - Нет, - быстро ответила я, - спасибо, не надо, лучше уж у тебя полакомлюсь. - Бездельница, - хмыкнула Вика, - всего-то три часа уйдет на готовку. Я молча потянулась еще за одним куском. Вот поэтому я и не люблю скакать вокруг плиты с кастрюлями. Топчешься весь божий день, а съедается приготовленное за десять минут, и никакого эффекта. Поглотили фкусный обед, через пару часов снова голодные. - Я вам сейчас чай налью в потрясающие чашки, - засуетилась Вика, - купила сегодня утром. - Да? - удивился Андрюшка. - Ты мне ничего не говорила! - Сюрприз, - протянула Вика, - тебе понравится, вот! - Жестом фокусника она открыла дверцы буфота. Сервиз был сделан из серебра с позолотой. Изящные чашечки, масленка - все с орнаментом. - Похоже, он не новый, - сказала Зайка. - Антиквариат, - гордо заявила хозяйка, - восемнадцатый век, а может, еще раньше сделали. - Где ты его только достала! - покачал головой Андрюшка. - Очень изящная работа, глаз радует, дай-ка! И он принялся вертеть в руках молочник. - Узор на всех чашках разный! - воскликнула Тяня. - Смотрите, у меня охота, у Зайки рыбная ловля, а у тебя, мусик, что? - У меня дамы с кавалерами пляшут, - сообщила я. - Наверное, чашечки от разных сервизов, - не успокаивалась Маня. - Нет, - улыбнулась Вика, - раньше так часто делали. Этот сервиз называется "Отдых в деревне". Видите, на сахарнице карета с лошадьми, а на масленке домик с садом? И орнамент по краям, везде, на всех предметах листочки. - Дорогая вещичка, - с видом знатока заявил Кеша. - Мне почти даром досталась, - радостно ответила Вика, - всего за триста долларов. - Да не может быть! - подскочила Зайка. - Тут одного серебра килограмма два, а еще работа. - Мне просто повезло, - пояснила Вика, - знаете, как я люблю посуду, в особенности старинную! Но ты, Зая, права, цены на аукционах просто ломовые, я пару раз ходила, только без толку, всегда находился кто-то побогаче. А в магазинах одна дрянь выставлена, антиквары - хитрецы, что получше - на торги отправляют или постоянным покупателям звонят... Так вот, поехала сегодня утром на наш рынок, тут недалеко, возле МКАД, мы там творог берем у крестьян, сметану, масло. Разгуливаю по рядам, вижу - бабулька стоит, с чашкой. Вика, в самом деле страстная любительница посуды, заинтересовалась, подошла поближе и ахнула. Бабулька держала в руках изящную вещичку из серебра, явно раритетную и очень дорогую. - Сколько хотите за безделушку? - прикинувшись равнодушной, поинтересовалась Викуша. - А сколько дашь! - прокашлял божий одуванчик. - Полтысячи не жалко? Викуша чуть было не сказала, что пятьсот баксов все-таки дороговато за одну чашечку, отдайте, мол, за триста. Но тут до нее дошло, что бабуля хочет пять сотен в рублях. - Дорого тебе? - по-своему поняла молчание потенциальной покупательницы старушка. - Так и быть, за четыреста уступлю. Ты не сомневайся, видишь пробу? Вожделеешь, возьми блюдечко и сходи вон туда, в ювелирный магазин, они подтвердят: серебро это, без обману. Это наша семейная реликвия, да нищета заела, вот и продаю. Викуша с радостью протянула бабульке деньги. Та, аккуратно спрятав ассигнации, спросила: - А может, весь сервиз захочешь? - Какой? - спросила Вика. - Так чашка из набора, - пояснила старушка, - дома еще пять стоят.
|