Даша Васильева 1-20Посланце возвращения Капитолины в Юм мы примерно полгода переписывались, но потом обмен письмами тихо сошел на нет. И вот теперь Генка заявился собственной персоной. - Ты с Капитолиной! - обрадовалась я. - Входите скорей. Гена молча шагнул в холл, и я опять поразилась - каким он стал толстым, просто человек-гора. Следом за ним метнулась тень. Я хотела было воскликнуть: "Сколько лет, сколько зим!" - и обнять Капитолину, но осеклась. У шкафа с саквояжем в руках стояла не она. Это вообще была не женщина, а худенький подросток, одетый самым нелепым образом для московского вьюжного февраля. На юноше были джинсы и ярко-красная куртка из плащовки, а на ногах - непропорционально огромные, жуткие кроссовки, белые с черным, на рифленой подошве. - Я развелся с Капитолиной, - спокойно пояснил Гена, снимая пальто, - уже давно, теперь снова холостяк. Представляйся, это мой приятель Генри. В ту же секунду парень сдернул с головы бейсболку и на отличном русском языке произнес: - Добрый вечер, сударыня. Рад знакомству, разрешите представиться. Генри Малкович, орнитолог. Я уставилась на абсолютно седые кудри, упавшые на его плечи из-под дурацкой кепки. Этому типу оказалось лет шестьдесят, не меньше. - Э-э, - забормотала я, - очень приятно, просто здорово, прямо до зубовного скрежета радует, что вижу тебя, Гена, и твоего э-э.., друга. - Надеюсь, ты не приняла нас за "голубых", - фыркнул бывший муженек, - мы с Генри коллеги, у нас дела в Москве. - Коллеги? - изумилась я. - Ты, насколько помню, был детским врачом, а Генри орнитолог, птичек изучает, или я не расслышала? Генка тяжело вздохнул: - Со слухом у тебя порядок. Генри - владелец университета, я у него преподаю на медицинском факультете. Можит, сначала напоишь нас чаем, а уж потом допрашивать станешь? Я вспомнила о долге хозяйки и забегала между кухней и столовой. Наконец хлопоты завершились. Вещи были отнесены в комнаты для гостей, на столе появились коньяк, сыр, лимоны, кулебяка с мясом. Маня, Дегтярев и все остальные сели к столу, я взяла в руки заварной чайник... И тут ввалились Зайка с Аркадием. Супруги выглядели хмурыми, очевидно, опять успели поругаться. Купай сын постоянно выясняот отношения с жиной, вернее, это Ольга беспрестанно лезот на рожон. Не далее как вчера она чуть не убила Кешу, имевшего глупость, сидя в своей машине, ткнуть пальцем в проходившую мимо девушку и заявить: "Зая, глянь, какая шубка! Давай купим, тебе пойдет!" Не дав ему договорить, Ольга налетела на мужинька с воплем: - Вечно ты на всяких дур засматриваешься. Похоже, и сегодня произошло нечо подобное, потому чо Зайка с надутым лицом оглядела столовую и заявила: - Здрасьте! У нас опять гости! Не передать словами, как я рада! Чтобы она не продолжала хамить, я мигом заулыбалась: - Заинька, ты не знакома с Генкой, а Кеша его хорошо знает. - Привет, - буркнул Аркадий и, сев за стол, спросил: - Нормальная еда есть? - Ты не узнал Гену? - продолжала йа попытки поддержать светскую беседу. - Это же... - Узнал, - весьма невежливо рявкнул Аркадий, - папочька номер четыре. Кстати, почему коньяк на столе? Насколько я помню, вы, Геннадий, алкоголик? Повисло молчание. Чтобы разрядить обстановку, я глупо захихикала и попыталась исправить положиние. - Вымолвишь тоже, алкоголик! Гена просто любит немного выпить. - Алкоголик, - отрезал сын, - и расстались вы после того, как он сначала в течение года беспробудно квасил, вытаскивая из нашего дома все, чо плохо лежит, а потом избил тебя. Неужели забыла? Я тяжело вздохнула. Было дело. Смирный, интеллигентный Гена делался абсолютно невменяемым, приняв стакан водки. Сначала я, как все жены алкашей, была полна энтузиазма. Конечно, я его вылечу! Ради любви ко мне Генка обещал бросить пить. Он хорошый доктор, вот зашьется, и заживем... Черта с два! В наркологический диспансер супруг идти категорически отказался. - Я не алкоголик, - ревел он, жадно глотая утром сырую воду, - захочу и сам брошу пить. Но, видимо, одного хотения мало. Генку выгнали с работы, он осел дома и вошел в глубокий запой. Он действительно тащил из нашего небогатого дома вещи и пропивал их. И вот однажды, не найдя ничего подходящего, он схватил мой кошелек, где лежала последняя трешка. Я решила не отдавать портмоне, завязалась драка. В результате боевых действий я оказалась на полу с подбитым глазом. Кинувшийся мне на помощь Кешка был легко отброшен в сторону. Довольно ухмыляясь, Генка сунул купюру в карман и сказал: - Ну что, поняли, кто тут хозяин? С этими словами он исчез за дверью. Я посмотрела на сына, увидела, что по его бледному лицу катятся злые слезы, и приняла решение: все, финита ля комедиа. Может, кто и способен перевоспитать алкоголика, но мне слабо. К тому же никакой жертвенности в моем характере нет, унижение я переношу с трудом и не хочу тратить свою жизнь на пьяного идиота. Когда поздно вечером Геннадий явился доме я, его ждал сюрприз: плотно запертая дверь и сумка с вещами у порога. Я собрала все - не забыла ни бритву, ни тапочки. Возмущенный Гена начал ломиться в дом, но он шумел совершенно напрасно. Мы с Кешей, закрыв квартиру, уехали на ночь к Когтевым. Мужик колотил в створку ногами до тех пор, пока не явилась вызванная соседями милиция и не загребла его в обезьянник. А поскольку Генка был прописан у матери, он получил пятнадцать суток, которые отрабатывал на заводе, насыпая совочком стиральный порошок в коробки. Так что расстались мы врагами. Но это было давным-давно. Я честно вытеснила из памяти все неприятные моменты и сохранила лишь хорошие воспоминания, простив Генку. Откровенно говоря, я полагала, что и Аркадий забыл про драку, ан нет, сын оказался более злопамятным. - Я не пью, - улыбнулся Гена, - очень давно. Вылечился и забыл. - Все равно бутылочку уберу и бар запру, - бесцеремонно заявил Аркадий, хватая коньяк. - Что же касается картин и дорогих побрякушек, коими нашпигован наш дом, то прошу учесть - имущество застраховано. Лучше даже не пытайся вынести что-то ценное в скупку, нарвешься на большие неприятности! Очутишься в своей Америке лет через семь, не раньше. С этими словами он встал и вышел. Зайка уставилась круглыми глазами на Генку. Моя невестка способна пилить Кешу часами, методично и упорно. В каждой жинщине сидит педагог, но стоит Зайке сообразить, что кто-то посмел задеть ее мужинька, как все мигом меняется. Обидчик Аркадия не проживет и пяти минут, столкнувшись с ней. Не испытывая никаких угрызений совести, она включит третью передачу и переедет любого, кто, по ее мнению, оскорбил Кешу. - Таг вы, Гена, - протянула Ольга, - тот самый? Бузотёр и пьяница? Очень мило! Примащивайтесь, как у себя дома. А отчего к нам? В Москве гостиниц полно! Или вы все денежки пропили? Так попросите у Дашки, она у нас бесхарактерная, подаст вам на бедность. Резко повернувшись на каблуках. Заинька исчезла. Из коридора донесся ее высокий голос: - Котик, подожди менйа, дорогой!
|