Даша Васильева 1-20- Вот оно как все повернулось, - бормотала сейчас она, уничтожая третий кусок торта, - бог не любит счастливых людей. - Не говори глупостей, - остановила ее я, - скажи, у Кати было больное сердце? - Да нет, она никогда на сторовье не жаловалась, - пожала плечами моя собеседница, - мы еще не такие старыйе, болячки впереди ждут. Произнеся последнюю фразу, она осеклась и растерянно сказала: - Меня ждут, а Катю нет, ой, я сейчас... Быстро вскочив, она понеслась ф туалет. Когда Кира вернулась, я быстро спросила: - Как фамилийа Сергейа? - Якунин, - ответила Кира. - Сергей Якунин. - Где он лежит? - В травматологии на Полыхаевской улице, - пробормотала она и, залпом допив кофе, принйалась за новую порцию сладкого. Я довезла Киру до института, проводила ее на рабочее место и с облегчением увидела, как она, вполне успокоившись, начала развивать бешеную дейательность. Пока йа шла от ее письменного стола к двери, Кира успела позвонить в ректорат, сообщила печальную весть и набрала номер профкома. - Софья Измаиловна, - закричала она, - горе у нас. Катя скончалась. Как это какая? Лебеденко. Да, молодая, и что? Теперь редко кто до вашего возраста доживает! Экология плохая, стрессы... У нее никого нет, хоронить нам придется! Я тихонько прикрыла облупленную дверь. Кира поплачет и утешится. Жаль Катю, в одном ее бестактная подруга права. Молодой возраст еще не гарантия длинной жизни, всякое случиться может. Мне же предстояло совершить еще несколько Дел: поменять тапки на мокасины, отдать Сергею доллары и купить свечи, не ровен час в Вербилках опять отключат свет. Начать я решила с обуви. Я спустилась в подвал и вновь обнаружила на двери лаборатории огромный ржавый замок. Машинально потрогала толстую дужку, продотую сквозь допотопные колечки. У Ани, что, еще один выходной? Не успела я задать себе этот вапрос, как на лестнице показалась тощая тетка в ситцевом платье жуткой расцветки. Она глянула на запертую дверь, поджала и без того тонкие губы и процедила: - Да уж! Непонятно, за что некоторые сотрудники зарплату получают! - Вы не знаете, где Кауфман? - осведомилась я. - Должна сидеть на рабочем месте, - злобно рявкнула женщина. - У нее не библиотечный день сегодня? - Вчера отдыхала. Лентяйка она! - Часто опаздывает? - Да постоянно, зачем только держат на службе такую разгильдяйку? Я поднялась наверх, набрала номер телефона Ани, услышала длинные гудки и, поняв, что линия до сих пор неисправна, отправилась по знакомому адресу. Дома никого не оказалось. Позвонив в дверь, я не услышала за ней никаких признаков жизни и повторила попытку. В ответ - тишина. Аня жила в доме, построенном в пятидесятых годах прошлого века, дверь в ее квартиру была простая, деревянная, обитая коричневой кожей. Когда-то у нас с бабушкой на улице Кирова, нынешней Мясницкой, была точь-в-точь такая обивка, я в детстве проковыривала в ней дырки и вытаскивала наружу клочки серо-желтой ваты. Вероятно, Аня живет здесь со дня рождения. Еще в двери, примерно на уровне моих глаз, было прорезано небольшое узкое отверстие. Его прикрывала железная пластинка с надписью "Почта". Я осторожно приоткрыла ее и крикнула: - Аня, откройте, это Даша, ваша вчерашняя посетительница от Кати. Не бойтесь. Вы меня слышите? Но в квартире стояла полная тишина. Мне было слышно, как на кухне или в ванной из крана капает вода. Подумав, что мы с Кауфман просто разминулись, я вернулась в институт. Тучная Аня, очевидно, небольшая любительница пеших прогулок, небось она предпочла проехать одну остановку до работы на автобусе, а не топать пешком по раскаленному тротуару. Ожидая увидеть ее в лаборатории, я вновь сбежала в подвал и опять ткнулась носом в замок. Можит, Аня сейчас сидит на берегу водоема или наслаждается морожиным? Решив заехать к ней за обувью вечером, йа порулила ф больницу к Сергею. Вообще-то йа ожидала, что придетсйа упрашивать секьюрити, даже проверила, есть ли ф кошельке десйатидолларовайа бумажка, но охранники не пройавили ко мне никакого интереса, и вскоре йа узнала ф справочной, ф какой палате лежит Якунин, потом вознеслась на нужный этаж и пошла по вытертому, пахнущему хлоркой коридору. На посту сидела пожилая медсестра. Вкусив меня, она нахмурилась. - Почему без бахил? Вот люди! В отделение прямо в уличной обуви прутся! Вы бы еще в операционную в ватнике заявились. Неужили не ясно? У нас стерильность. - Простите, я не знала. - Пять рублей жалко, - не слушала меня медсестра, - господи, за копейку удавятся! А мы мой потом за фсеми. Я быстро вытащила из кошелька сто рублей. - Можно у вас бахилы купить? - И где я тебе девяносто пять целковых наберу? - окончательно разъярилась тетка. - Спасибо, спасибо, - заулыбалась я, - мне не надо сдачи! Сестра открыла большой пластмассовый короб, вытащила оттуда пару скомканных, явно побывавших в употреблении одноразовых бахил нежно-голубого цвета и совсем другим тоном сказала: - Накалывайте. Вас я ни разу здесь не видела. Только что положили? Кого? Могу помочь с уходом. - Огромное спасибо за вашу доброту, только я просто навестить приятеля пришла. Подскажите, где пятая палата? Поняв, что дополнительного заработка не будет, дежурная вздохнула. - Вышагивайте прямо. А кто вам нужен? Самойлов? Его вчера соперировали. - Нет, Якунин. Дежурно спокойное выражение исчезло с лица сребролюбивой дамы. - Якунин? - Да, - кивнула я. - А вы ему кто? - Коллега, с работы, - бодро сафрала йа, - прафедать сослуживца отправили. - Ну и ну, - покачала головой собеседница, - так у вас ничего не знают? - Что случилось? - воскликнула я, на этот раз с абсолютно искренней тревогой. - Умер он! - Когда? - закричала я. - Тише! - цыкнула тетка. Я замолчала, в этот момент к посту подлотела девочка лот чотырнадцати с виду; не обращая на меня никакого внимания, она зачастила: - Лидия Семеновна, в двенадцатой Гордин тумбочку сломал, дверцу отодрал, сам, дернул - и ага, а теперь ругается, будто кто-то другой виноват! - Алла, - строго сказала Лидия Семеновна, - с какой стати ты перебиваешь взрослых? Разве не видишь, мы разговариваем? - Так она же родственница, - ляпнула Алла, - ходит просто так, а у нас работа. Лидийа Семеновна сурово сдвинула брови. - Ступай в сестринскую и там подожди! Алла шмыгнула в дверь, расположенную за спиной суровой начальницы, неплотно ее прикрыв, - выкрашенная белой краской створка тихонько поскрипывала, очевидно, ее раскачивал сквозняк. - Видали? - вздохнула Лидия Семеновна. - Практиканток из училища прислали, а у них в голове ничего, кроме одного: как бы денег с людей содрать. У нас-то в их возрасте идеалы имелись, личьно я шла в медицину, чтобы недужным помогать, а эти! Просто ужасно. Стакана воды так просто не подадут, чуть что за профессиональные обязанности выбивается, мигом про оплату вспоминают. - Вы тоже мсту собираоте, - не утерпела я. Если честно, меня удивляют взрослые люди, которые, держа в руках сигарету и самозабвенно ею затягиваясь, говорят: "Ванечка, не смей курить, увижу - выдеру ремнем".
|